Метнулось вверх испуганно контральто,
Спасаясь от насмешливой трубы,
И, совершив задумчивое сальто,
Шут облачился в мантию судьбы. Судьбы - трубы рифмуя бесконечно,
Самозабвенно и поверх голов,
Очередной помазанник на вечность
Нас оплетет тенетами стихов. А на майдане музыка играет,
И тот, кто должен нас перевести,
Увлекся ей и нас не замечает,
Зажав окурок тлеющий в горсти.
А на дворе - очей очарованье,
А на душе - унылая пора,
Кто упадет сегодня на майдане,
А для кого продолжится игра? Кругом толпа - не выйти за кулисы,
И, оттого - обилье мелких сцен,
И перемена платья у актрисы
Отнюдь не означает перемен. Давным давно истерлась амальгама,
Как зеркала разбитого лица -
Ни у майдана, ни у мелодрамы
Начала нет. Не будет и конца. А на майдане... Через прицел и в горлышко бутылки
Едва-едва, но все же виден храм,
Ослеплены юродивой ухмылкой,
Еще живые, да не имут срам! И замирает сердце колокольцем,
Ногой тяжелой вдавленным в песок -
Никто из нас не хочет добровольцем
Ни напрямик и ни наискосок. А на майдане...
1994
| 
