Нашего Вилючинско-Анапского соучастника Вячеслава Зяблова (ВячеславЧик) (Asyofka) c Днём Рождения!!! Счастья, здоровья, успехов во всех видах творчества и Песен, Песен, Песен!!! )))
…Он будто вспоминает что-то… да нет, теперь не всё ль равно… Он слушает прогноз погоды, глядит задумчиво в окно. Жизнь принимает осторожно довольно странные черты... Под окнами мелькнула кошка, и снова спряталась в кусты. Кусты подстрижены по моде сезона – то есть кое-как. Там чудеса, там леший бродит в обличьи двух худых дворняг. Там что-то как-то происходит, всё больше кажется – само. И полночь наступила вроде, и двор уснул, накрытый тьмой.
…Она устало разбирает бумаги, борется со сном, периодически мигает фонарь за сумрачным окном, там словно на какой-то ноте застыла жизнь, остался свет, там ничего не происходит – всё происходит в голове. Как будто из тетрадей старых, из давних и забытых дней, приходят образы и тают, и прячутся среди теней, как будто наблюдает Некто, записывая в календарь: два одиноких человека, два пса, мигающий фонарь.
Окунитесь в атмосферу бамовского фестиваля 1983 года (Тында). Наши в компании с магааданцами и владивостокцами.
Ответ: Ай, спасибо! Такие забавные :-)))) Удивительно, несколько лет назад мы в Санкт-Петербурге пересекались с Сергеем Арно и случайно в метро встретили Ларису Дубовец. Она вызвонила Александра Громозова, и мы вчетвером ели чебуреки. (Маруся)
Плывёт в тоске необъяснимой среди кирпичного надсада ночной кораблик негасимый из Александровского сада, ночной фонарик нелюдимый, на розу жёлтую похожий, над головой своих любимых, у ног прохожих.
Плывёт в тоске необъяснимой пчелиный ход сомнамбул, пьяниц. В ночной столице фотоснимок печально сделал иностранец, и выезжает на Ордынку такси с больными седоками, и мертвецы стоят в обнимку с особняками.
Плывет в тоске необъяснимой певец печальный по столице, стоит у лавки керосинной печальный дворник круглолицый, спешит по улице невзрачной любовник старый и красивый. Полночный поезд новобрачный плывёт в тоске необъяснимой.
Плывёт во мгле замоскворецкой, плывёт в несчастие случайный, блуждает выговор еврейский на жёлтой лестнице печальной, и от любви до невеселья под Новый год, под воскресенье, плывёт красотка записная, своей тоски не объясняя.
Плывёт в глазах холодный вечер, дрожат снежинки на вагоне, морозный ветер, бледный ветер обтянет красные ладони, и льётся мёд огней вечерних и пахнет сладкою халвою, ночной пирог несёт сочельник над головою.
Твой Новый год по тёмно-синей волне средь моря городского плывёт в тоске необъяснимой, как будто жизнь начнётся снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнётся вправо, качнувшись влево.
С Новым годом, господа! С Новым годом! С новым счастьем, господа! С новым счастьем! Ничего, что на дворе непогода, Понемногу привыкаем к ненастьям. Ничего, что то дожди, то метели (Все же малость лучше, чем в Магадане). Ничего, что мы на год постарели (Мудрость тоже наступает с годами). Ничего, что по ночам ноет тело (Ведь уже растем не ввысь, а обратно). Ничего, что вновь валюта взлетела (За душой нет ни гроша, ну и ладно) Ничего, что разлюбила подруга (Или друг - кому что ближе по вкусу) Наступив на грабли, ходим по кругу. (Нас опять загнали в угол, как в лузу). Наверху тасуют ту же колоду (И, опять - все те же "дяди" у власти) С Новым годом, господа! С Новым годом! С новым счастьем, господа! С новым счастьем!
Всех друзей, любителей жанра бардовской песни, авторов-исполнителей с НОВЫМ 2020 годом!!! Счастья, здоровья, творческих удач и творческого роста, и, конечно, отличных ПЕСЕН!!! )))
Всё может быть ещё наоборот, Ты думал станет холодно и страшно, Но снег идёт, но снег себе идёт И укрывает белым страх вчерашний, И очень скоро будет новый год. Тебе ещё покажется смешным Весь этот опыт нового взросленья, Вот видишь, свет. Иди, иди за ним – Свободный, голый, словно в день рожденья. Не думай, что тут было бы твоим. Когда полюбишь всякую печаль, Когда не будет мир остроконечен, Поймёшь, что больше прошлого не жаль. Смотри, как снег спокоен и беспечен, Смотри, какая радостная даль... Когда тебя отпустят в горний свет, То опиши в письме его подробно. Я буду знать, что там бывает снег, Что там любая тварь богоподобна, Что там любви отпущено на всех.
Письмо Деду Морозу Дедушка, здравствуй! Письмо положу под ёлку. Мама меня попозже уложит спать! А ты когда приедешь, скажи, во сколько? Жалко, что не увижу тебя опять. Дедушка, я, мне кажется, был послушным. Я был хорошим больше, чем в том году – мама так говорит, стал нормально кушать, даже котлеты с рыбой я ем в саду.
Дедушка, мне нужны в пистолет пистоны, мне подари пистоны, я буду рад. Ну а ещё машинку, как у Артёма, и самокат, ты можешь ведь самокат?.. А пистолет не надо, пока не сломан, чёрный и настоящий, смотри, какой!.. Если просить одно, то давай пистоны. И пистолет тогда ещё запасной. Ну, у меня желанья такие были… но у тебя такого, наверно, нет. Но если прямо самое – это крылья. Если нельзя – пистоны и пистолет.
Дедушка, здравствуй… Разных желаний столько в этом году, и все для меня важны. Ладно, я обещаю исправить двойку, есть ещё время всё-таки до весны. Больше всего я куртку хочу из кожи. Из мелочей прошу перочинный нож. И чтобы мать с отцом помирились всё же – это я не пишу, это сам поймёшь. В Деда Мороза мелкие верят дети – видимо, приезжаешь ты только к ним… Мать говорит, что где-то ты есть на свете, ну если так, то к ней тогда загляни.
Дед, ёлы-палы, что у нас здесь творится? Это любого скрутит в бараний рог. Легче упасть под ёлку подбитой птицей, чтобы достать уже ни один не смог. Это из-за усталости, не от лени. В этом семестре рвусь из последних жил. Где бы мне заработать немного денег? Ну, хоть немного – знаешь, так подскажи. Дед, в голове тупняк, я весь год пробегал, сессию еле сдал, и проблем вагон… Да, вот ещё отца повидать хотел бы, виделся с ним два раза за год всего. Где там твои олени, весёлый праздник? Сбывшиеся желанья хоть раз в году? Дед, если честно, я уже задолбался. Я по тому же адресу, в общем, жду.
Продолжение: Дедушка, здравствуй! Вот ты устроил вьюгу, что и за дверь не выйти – такая жуть. Можно, конечно, лечь и уснуть без звука, даже, наверно, нужно – но подожду. Я не пойду к друзьям или там к знакомым – видишь, настал момент, где не нужен бег… Я новый год встречаю в семье и дома, и по привычке в мыслях пишу тебе. Что бы я пожелал – поменять работу, нет ли в твоём мешке для меня работ? Ну а для дома, это конца ремонта, но ведь ты не доделаешь нам ремонт. Ну и ещё здоровья большим и малым, чтобы светло и радостно на душе… Я уложил попозже сегодня маму, дал ей лекарства, видимо, спит уже. Жалко, что не привёз ты мне в детстве крыльев – я бы успел повсюду и был, как вихрь… Дети живут не близко, вчера звонили… Ты вот их навести, не забудь про них.
Дедушка, здравствуй… Время идёт, ты вечен. Вот и ещё один убывает год. Будем надеяться – завтра нам станет легче, или не завтра… в общем, как повезёт. Что в этом мире вымысел, есть ли правда – не разобрать, живи и неси свой крест. А попросить… Да нет, ничего не надо. Вот, не забрали б то, что сегодня есть. Мысли идут откуда-то издалёка… Много всего случилось за этот год… Ты извини, что я не поставил ёлку – силы не те, и, в общем-то, для кого?.. Пусть будет завтра утро и солнце ярким – вот, подари нам день, попрошу одно… Дедушка пишет дедушке, ждёт подарков… Это, скорее, грустно, а не смешно. Как же в тебя мы верили, как любили! Даже вот и не верится самому… Жалко, что ты тогда не привёз мне крылья… Впрочем, они теперь уже ни к чему.
Сегодня 22 декабря!!! Всех причастных поздравляем с ВСЕМИРНЫМ ДНЁМ БАРДОВСКОЙ ПЕСНИ!!!
1 Барды. Виктор Баранов
Эх, гитару купил я за девять рублей. Удалых, разухабистых песен пою. Но не вижу сочувствия среди людей - Все плюют и клюют эту "хоббю" мою. А сестра говорит, что медведь наступил Мне на ухо, когда я в пеленках лежал. Но с гитарой расстаться моих нету сил, Я не все еще спел и не все написал...
У меня от досады живот подвело. Эх, куда бы податься, упрятаться мне? Эх, уеду я в Барды, есть такое село, Где течет речка Уж по Житомирщине. Но кричит возмущенно, трясется родня, Когда я по гитаре пальцами гребу, И бранит, и мечтает увидеть меня Вместе с ней в белых тапках в дубовом гробу.
"В доме нет от тебя ни бытья, ни житья, Хоть травись, хоть топись, хоть оглохни с тоски, Хоть в петлю полезай от такого нытья - Разруби ты гитару свою на куски!" А по Бардам гуляют с гитарой барды, А над Бардами солнце заходит, встает, Много воздуха, травки, деревьев, воды, И никто не прибьет, если кто-то поет.
Но стучит ко мне утром сварливый сосед, Говорит: "Ты гитару свою поломай! Или в печке сожги, или брось в туалет, Положи на пути, пусть раздавит трамвай. А ведь гитара твоя стоит девять рублей. Лучше б деньги ты эти на водку отдал. Не беда бы, что выпил, к утру протрезвел, Но зато бы наш дом меньше бы пострадал".
Эх, я вижу, друзья, здесь меня не поймут. Вот залезу сейчас без билета в вагон. Где-то в Бардах одни только барды живут, Песни пьют на лугу и поют самогон. Между нами, бардами, раздольно житье В этих Бардах в лесу возле синей воды Эй! Поедемте все, будем петь про свое... Собирайтесь барды и уедем туды!
Я шёл, куда вели меня слова… А город плыл в предновогоднем шуме. Внезапно память, как плацкартный шулер, Достала давний год из рукава.
Стоял «застой» и новогодний стол Заставлен был ассортиментом вечным. Двадцатый век казался бесконечным. Безумствовал в колонках рок-н-ролл.
Я этот вечер помню, как сейчас… Гора пальто топорщилась в передней. Мы танцевали, как в последний раз. (Похоже, этот раз и стал последним).
Тарелок звон не портил наш уют. Мы верили – они на счастье бьются… Я помню… Эти лица не сотрутся. Вон тот сопьётся. Этого – убьют. Те - женятся. А эти – разведутся.
Никто не знал, как доиграет роль Тогда, в предновогодние минуты… Но поцелуи, ёлка, рок-н-ролл И юность, и накрытый тесно стол – Банальности прелестной атрибуты.
Их можно долго в памяти хранить, Проложенные мандаринной коркой. Мы вышли на площадку покурить И жизнь прошла. И пепельница – с горкой. 18.12.19 Сергей Плотов
За неба подкладку Луны завалилась полушка. Сверчка не слыхать. Но уютно трещит камелёк. Горбушкой накрыта заботливо старая кружка. — Эй, няня, где Пушкин? — Так нету. Убили, милок...
И рыжую чёлку упрятать не в силах косынка. И пальцы устали удерживать старый баул. — Спасибо большое... — роняет девчонка кассиру, Который билет до Елабуги ей протянул.
А город загадочен, будто бы граф Калиостро. И уличный бард что-то личное ветру поёт. Мотор тормозит. — Вам куда? — На Васильевский остров. — Никак помирать? — Не хотел бы. Но тут — как пойдёт.
У нашей коллеги по Песне и участницы сайта из Мурманска Светланы Полянцевой_Базановой(sve-bazilio) День Рождения! Счастья, здоровья, удач, дружеских встреч и ПЕСЕН, ПЕСЕН, ПЕСЕН желаем!!!
Вдруг почувствуешь чудо, Тронет солнечный луч Шторы, книги, посуду, Дверь и в скважине ключ. Всё осталось как было На привычных местах, Лишь тоска отступила, Дух томить перестав. И душа просто рада, Потерявшая вес От весёлого взгляда С невесёлых небес. Промелькнула улыбка В тусклый день декабря – Всё легко стало, зыбко, Не напрасно, не зря.
Прощание с Александром Бажиным состоится в МУП "Лотос" на территории краевой больницы в 10:00 20 ноября в среду. Для оказания финансовой помощи: 4279360258475189 (Евгения Бажина)
Эти терпкие алые сны... То ли феникс горит, не сгорая, То ли дятел на гребне волны, То ли знак нам, что смерть - запятая, Что поверить пора голосам, Что стихи - по пятам, как сыночки. Небо, ахнув, откроется нам. Запятая? Три точки...три точки...
Елеем заливают мертвеца, Как будто этим бьющим без конца Потоком воздают ему сторицей За то, что дальше – только тишина На вечные, глухие времена, В которых он, как сахар, растворится. Замазывают патокой, халвой. Старухи поднимают сладкий вой: Мол, был живой – так был поболе прочих. Поддакивают скорбно старики, Изображая приступы тоски С усердием кладбищенских рабочих. И я стою, смотрю на мертвеца: Там, где мерцал овал его лица, Уныло оплывают липкой горкой Варенье, карамель, зефир, нуга. Слеза не подступает ни фига – Течет слюна, пренебрегая горькой Минутой. Вот еще один сказал – Как будто бы плеснул ведром бальзам И накурил три фунта фимиама. Так в морге ретушируют тела – Стригут, румянят, пудрят добела И в этом виде спихивают в яму Последней памяти, где больше нет Живого человека – лишь скелет, Обернутый в словесные обноски. И я сбежал, усопшего кляня. Он будто бы преследовал меня – Слащавый, раззолоченный и плоский. Потом он встал из мрака на пути, И мы с ним побрели в один трактир И учинили нечто вроде тризны. Я что-то пил. Он тоже что-то пил И вдруг сказал: «А я ведь не любил, Я крепко не любил тебя при жизни». Но тут за ним пришли: какой-то тип Приехал, чтоб издать прощальный всхлип, – Родня просила быть. Теперь едва ли Мы свидимся – фортуна рвет в клочки Ремни дорог, всем встречам вопреки. А в общем, грустно: не довраждовали И не договорили по-людски.
Незаметным быть, проходить сквозь век не касаясь тьмы, огибая тьму, научиться радоваться за всех, научиться радоваться всему, – Да ведь всё неважно уже... – Ты что, просто нужно тихо, замри, постой – новый день настал, а потом ушёл, но и он в тебе уже и с тобой. Научиться плыть – продлевая, для, не деля на паузы этот день, научиться всё начинать с нуля, оставляя горечь свою воде, забывать о времени, где расчёт неуместен больше, забыт, как сон, и едва касаясь летящих нот, становиться музыкой этих волн. Вот и всё, смотри – где поёт река, где гудят века у большой воды, эти все далёкие берега – они все в тебе, это тоже ты, все леса на свете до всех небес, все моря и горы и вся земля – это всё – твоё, это всё – в тебе, это всё с тобой, про тебя и для. А теперь иди, а теперь скользи, расставляя дни по своим местам, выбираясь из беспросветных зим, понимая всё – кем ты был и стал, принимая всё – эту боль и сад улетевший в небо в осеннем сне, и себя – как будто ты это сам – этот сад и всё, что с тобой и вне.
Наверно, лучшее леченье и от хандры и от погод – найти на попу приключенье, и погрузиться в тьму забот, и перепутать дни и ноты (и даже больше может быть), прослыть в народе идиотом, а им всегда легко прослыть, скакать, как конь, опять по кругу, всех завести, забыть про сон, ругать дороги и подругу, орать, краснея, в телефон, уйти с башкою в этот омут, когда и свет уже не мил, и от всеобщего дурдома взбодриться и набраться сил.
Моей стране везло –она одолевала большое зло и малое. Но вот родное зло пригрелось, приросло, прикинулось судьбою. Хоть и внебрачно зло, но всё-таки родное. Зубами гложет грудь, хотя и не грудное. Что вытворяет – жуть! Но всё ж оно родное. Сил не осталось жить. – За то, что ты такое, убить тебя, убить! Но как убьёшь родное? И родине моей, заплаканной зегзице, и горше, и больней, чем римской той волчице, которой всё равно, кто ей сосцы кровавил, и Каин ей родной не менее, чем Авель. И родина, венцом своим терзаясь снова, стоит, уткнув лицом родное зло в панёву, и левою рукой жест делает неясный, чтоб отошло добро туда, где безопасно…
Задумалась Осень. Не рано ли я появилась? Быть может мне стоит немного еще подождать? За лето природа дождями прилично умылась Ей солнышка теплого будет пока не хватать. А я вероятно немного друзья поспешила, Но нечего делать, пришел мой положенный срок. Я весь урожай собрала и дождями умылась, И тихо присела в лесу отдохнуть на пенёк. Вот птиц соберу и отправлю на Юг караваном, И лес, словно терем, одену я пестрой листвой. Потом как всегда соберу я свои чемоданы, Настанет пора мне друзья возвращаться домой. Закружатся в воздухе, бойко запляшут снежинки, И в замяти снежной Зима мне на смену придет. И враз поменяет в природе пейзажи, картинки, Поля и дороги снегами она заметет.
Для всех, кто прочтёт это стихотворение, чтобы не было недоразумений и разночтений, я решила добавить стихотворение Петра Вегина и ссылку на его страницу. =================== Уходя, оставлю свет В комнатушке обветшалой, Невзирая на запрет Правил противопожарных. У любви гарантий нет - Это очень скверно, братцы, Но, уходя, оставьте свет В тех, с кем выпадет расстаться! Жаль, что неизбежна смерть, Но возможна сатисфакция: Уходя, оставить свет - Это больше, чем остаться.
Пусть проедет по улицам некто в шикарном авто, Про кого я невольно подумал бы - да, это князь! Пусть придут легионы избранников суперлото - И сметут все кривые заборы, и хамство, и грязь.
И как только вокруг прорастут благородства черты - Всё, я лидер вчерашней мечты и вчерашнего дня! Моё место - в музее фигур восковых: вот костыль, Вот медаль и табличка - награда настигла меня.
Князь! За кресло и чин я не дрался под красной звездой, Я сражался под знаком иным на гражданской войне. Но теперь я сижу на мели, я - вчерашний герой, И как жить, меня учит юнец, что досадно вдвойне!
Князь, теперь у заборов толчётся в грязи полстраны, Там открыт балаган, но за ширму нельзя подсмотреть: Там стоит джентльмен-вышибала, и песню войны С кошельком простака - новый хит - рвёт холодная медь.
И сверкает в ночи уголовно-ларёчный Клондайк, Он сверкает шикарным авто, надвигаясь на нас, И мерещится мне - сквозь огни - нам обещанный рай... Джентльмен, не стреляй, я играю свой маленький джаз - Как умею!..
...И даже тех, кто прятался, как крот, и даже тех, кому всё было мило, на этот раз, увы, не пронесёт, как было много лет тому, как было когда-то там, в иные времена, за тридевять земель и здесь, по центру… Что было там – нам нынче не узнать, и ни к чему теперь давать оценку, – и ты бежишь, подняв повыше ворот, сквозь город, будто где-то есть другой… Но всё слышнее поступь Командора, и чётче очертания его. Сожмись в кулак, разбейся в многоточья, заройся в снег, запри себя в сундук, но хочешь ты того, или не хочешь, тебя заметят и тебя найдут, и выдернут из хлама и одежды, посадят на холодную ладонь, и над тобою сжалятся, конечно – дадут воды… и выплеснут с водой. Ты не поймёшь, испуганный и голый, барахтаясь и плача, как дитя, что приключилось, где твой дом и город, и отчего такая темнота, но ты ведь сам!.. остановись и вспомни, заткни свой рот и тихо вспоминай, где был твой дом?.. что ты оставил в доме?.. на миг был мир, на век пришла война… (а ты ведь ничего не помнишь, кроме пустого дня, которому нет дна…) Да, будет так и без предупрежденья, без суеты, без выстрела в упор, ты будешь в тень перебегать из тени, и глухо захохочет Командор, перевернётся всё и выйдет комом, и лопнет, будто шарик на лету – но ты ведь сам!.. – ты выбрал сам, запомни – и эту тень, и дно, и пустоту. …Как только мир дыхание утратит, любовь свою оставив на войне, его ещё на сколько-нибудь хватит, но очень ненадолго, очень не… И где-то там, за пройденной чертою – лишь имена на каменной плите – а где ты сам, и где твои герои – какое дело этой пустоте.
Вот как случается: живешь Себе обычно, И сочиняешь, и поёшь Весьма прилично… Но на концерты не идут Фанаты песен, Должно быть, им твой тяжкий труд Не интересен! Но только стоит по судьбе Отшвартоваться, Мгновенно вспомнят о тебе И возбудятся! Ещё душой не воспаришь, К просторам вечным, А вечер памяти, глядишь, Уже намечен! И будет, вот-те крест, аншлаг, И будут спичи, Как ты талантлив был и как Юмористичен! И песенки твои споют, Попорционно И половину переврут Традиционно! Всплакнут, бокалы пригубя: «Какой был автор!» И позабудут про тебя Уже назавтра! И понимаешь, дорогой, Твоя кончина - Тусовки для очередной, Всего причина! И, озадаченный слегка, Паришь, печален… Где ж прятались вы все, пока Я был реален?!
…И тогда тебе Эти опять говорят – Уйди! Не мозоль нам глаза, не отсвечивай, не мелькай, не сжимайся в углу и по комнатам не следи, не летай и не ползай, не спорь и не потакай. Ты не так выражаешься, даже когда молчишь и тебе в этом месте на деле никто не рад. Ты и смотришь и ходишь не так и не так стоишь – то закроешь обзор, то не впишешься в наш квадрат.
…В лихорадке пытаешься складывать два и два – все вчера было так, а сегодня-то что не так? Сохраняешь лицо, подбираешь ключи, теребишь слова, растекаешься мысью пред Этими, как дурак. Изменяешь себя, изменяешь себе, расточаешь лесть и другие флюиды, устав от бессилья слов, лишь бы Эти вернули обратно тебя как есть, ради этого дня ты для Этих на все готов. И никак не уходишь, а тупо стоишь столбом – вдруг найдет разуменье, чего от тебя хотят? В неприступную стену вражды упираясь лбом, все надеясь, что Эти опомнятся и простят. А они не прощают – все круче твоя вина. Ты смиряешь гордыню, не лечится – не лечи… Можно только терпеть и однажды падет стена, но ее укрепляют все новые кирпичи. И вокруг никого, чтобы плакаться на плече. Над тобою все Эти смеются исподтишка…
Вот тогда наступает контрольное время Че, и последняя капля срывается с потолка. Или яблоко падает? Впрочем, неважно, чем осеняет тебя, а важнее, что, наконец, ты отчетливо видишь – с тобою-то нет проблем, а у Этих – проблемы и, в принципе, нет сердец. И любви у них нет, да и не было никогда – только образ ее и подобие доброты, что себя надо срочно спасать и лететь туда, где сбиваются в стаю такие же как и ты – Те, которые тоже от Этих уйти смогли. И они тебя ждут - хоть разбейся, но доберись! Ты бежишь и уже отрываешься от земли… …И тогда тебе Эти опять говорят – Вернись!
Мой Арлекин чуть-чуть хитрец, - Так мало говорит, Мой Арлекин чуть-чуть мудрец, Хотя простак на вид, Ах, Арлекину моему Успех и слава ни к чему, Одна любовь ему нужна, - И я его жена. Он разрешит любой вопрос, Хотя на вид простак, На самом деле он не прост, Мой Арлекин - чудак. Увы, он сложный человек, Но главная беда, - Что слишком часто смотрит вверх В последние года. А в небесах летят, летят, Летят во все концы, А в небесах свистят, свистят Железные птенцы. И белый свет, железный свист Я вижу из окна. Ах, Боже мой, как много птиц, А жизнь всего одна. Мой Арлекин чуть-чуть мудрец, Хотя простак на вид, - Нам скоро всем придет конец! – Вот так он говорит. Мой Арлекин хитрец, простак, Привык к любым вещам, Он что-то ищет в небесах И плачет по ночам.
Я Коломбина, я жена, Я езжу вслед за ним, Свеча в фургоне зажжена, Нам хорошо одним, В вечернем небе высоко Птенцы, и я смотрю. Но что-то в этом от того, Чего я не люблю. Проходят дни, проходят дни Вдоль городов и сел, Мелькают новые огни И музыка и сор, И в этих селах, городах Я коврик выношу, И муж мой ходит на руках, А я опять пляшу. На всей земле, на всей земле Не так уж много мест, Вот Петроград шумит во мгле, В который раз мы здесь. Он Арлекина моего В свою уводит мглу. Но что-то в этом от того, Чего я не люблю. Сожми виски, сожми виски, Сотри огонь с лица, Да, что-то в этом от тоски, Которой нет конца! Мы в этом мире на столе Совсем чуть-чуть берем. Мы едем, едем по земле, Покуда не умрем.
В продолжение темы "мухи". Любимая тема бардов, когда то начатая Лысиковым: "И всякую мухню рифмую от тоски."
Похожи мухи чем-то на колибри! Парят над нами крыльями маша. На Енисее, Темзе и на Тибре, и даже на притоках Иртыша. И в городах, и в сёлах, и в посёлках, в лесах и джунглях, в тундре и степях... комфортно им на ёлочных иголках, на листьях клёна, липовых ветвях. Летают мухи гордо, словно птицы, но смерть приходит к ним во цвете лет от твёрдой человеческой десницы, от мухобоек, тапок и газет. Для просто так, не пропитанья ради! Жестокости людей предела нет! .... и у меня обложка на тетради уж не один хранит кровавый след!
В ГОСТЕВОЙ Сергей Мнацаканян 4 августа поэту исполнилось 75 лет!
■ ■ ■
Приятно посылать послания по «мылу», четыре-пять секунд — и краткий месседж твой промчится просто так по маленькому миру мгновенно обогнув огромный шар земной. Эпистолярный жанр давно уже не в моде, все месседжи твои прочитаны сто раз спецслужбами всех стран… ни слова о свободе, таков сегодня мир без сказок и прикрас. А все же лучше так — в заснеженную арку пройдем без лишних слов на старенький почтамт, наклеим на конверт египетскую марку, и вскорости ее проштемпелюют там… И улетит письмо в неведомые дали, где вьюги шепчутся, в секретные края, а там без лишних слов — подумаешь, детали! — раскроет письмецо любимая моя.
Кто-то в школе комплексовал? - ну, это его личные ощущения. Учителя направляют нас в жизни на верный путь шаг за шагом. Настоящие Учителя. Поклон им!!!
"Ибо, каждый шаг, это новый шаг, Всех учителей, всех учеников..."
"До сих пор 1 сентября просыпаюсь с мыслью, что, слава Богу, мне не нужно идти в школу. Сколько лет уже прошло, а мысль всё та же. В школе мукой было всё: и ранние подъёмы, и форма (эти белые манжеты, которые нужно было всё время отпарывать, чтобы постирать, а затем пришить к рукавам обратно), и эта дорога до школы по грязи (школа далеко и мы в строящемся районе), и толчея в раздевалке, и борьба со сном на первом уроке, и борьба с голодом на третьем… Но главное было не в этом – ощущение своей полной никчёмности и ненужности и параллельное существование всему учебному процессу, вот что меня угнетало. Я, легко цитирующая Шекспира, знавшая целые главы из «Евгения Онегина», не могла запомнить ни одной формулы – и это доказывало, что я не уо и память у меня есть, но она настолько избирательна, что упросить её запомнить что-то нужное для учёбы практически нельзя: файл стирался тут же, не успев зацепиться. Голова моя разваливалась от информации и не могла ничего усвоить. – Математика развивает мозги. – сказала Клавдьиванна, очертив указкой в воздухе круг. – У всех? – переспросила я в сомнении. Клавдьиванна сделала паузу и остановила на мне свой суровый взгляд.
Поздравляем наших Деньрожденцев - Анну Полуэктову (Анна) и Дмитрия Кравченко (Дмитрий)!!! Песен, Песен, Песен!!! И, конечно, Счастья, Здоровья , Удач!!! )))
Старый друг, сказать по чести, Потеряли мы контакт. Мы и спеть не можем вместе, И беседуем не в такт. Смотрят годы длинным взглядом, Продувают сквозняком. Мы сидим с тобою рядом, А стоим особняком.
Не берусь я всё исправить, Я о том не говорю. Просто я тебе на память Эту женщину дарю. А она - как я когда-то, Все в ней струночки дрожат! И глаза её мохнато По-шмелиному жужжат!
Попурри на темы камчатских песен Юлия Кима. 1983 год, III фестиваль Камчатская гитара, "Веселенькое дельце". Исполняют Алексей Лысиков и Сергей Степанов. В разделе Аудио. Я думал, что эта запись не сохранилась.
Надежду Лакину (N_Lucky) с круглой датой!!! Счастья, здоровья, любви, удач!!! Преодолеть все проблемы и появляться, по возможности, на бардовских песенных посиделка вместе с Виталием! )))
Санчо сбросил двадцать кило – вот что значит Дюкан! А на бой с ветряками народ почти не идёт. Хоть билет и дешевле давно, чем браги стакан, Да старик уже, если честно сказать - не тот. Он, конечно, грозно кричит и трясёт копьём, Только так в наши дни умеет почти любой. Зрителей нет. Молодёжь не знает о нём, А ровесникам лишь бы с подагрой выиграть бой. И холодный вечерний туман ползёт из-за хат. И далёкий собачий лай ветерок несёт. И сидят втроём, устремляя взоры в закат, Пожилой господин, пожилой слуга и старый осёл. Санчо твердит старику: «Ты опасно худ. Сходил бы к врачу – пусть он даст отвар, или чо…» Но старик глядит в созвездия наверху И кладёт костлявую руку ему на плечо. Санчо гонит мысли о смерти. Но эта рука Не даёт избавиться от невесёлых дум. И он понимает, что как ни старайся, как Ни выкручивайся – видать, случится в этом году… А старик достаёт гитару и в полутьме Начинает петь, головой тряся на верхах: «Чуть помедленнее, кони – поёт старик – чуть по ме…» И закашливается, не завершив стиха. Санчо глаз не сводит с треснувшего колка. А старик всё молчит, не открывая глаз… Дульсинея пишет: «Давай, привози старика. Этим летом в Тобоссе грибов – два ведра за час…»
Да, времена пришли постыдные И тошно, как в помойной яме… Но психи – люди безобидные И чаще плачут, чем буянят. Конечно, большей частью, пьющие И, большей частью – что придётся. И впечатление гнетущее От них порою остаётся, Но души их блуждают в Вечности (И в этом главная проблема). И, кстати, психи человечнее, Чем санитары в пыльных шлемах. Их пополняется коллекция Плюс те, кто признаваться дрейфит. А доктор в тайне от коллег своих Хранит пенсне в закрытом сейфе.
Сергей Плотов
Ответ: ...Крутые дяди говорят: "Твои потуги смешны, Куда годна твоя дурацкая рать? Подумай сам - коснётся дело настоящей войны - Они же строя не сумеют держать!" Ты серый снег смахнёшь с лица, ты улыбнёшься легко, Ты скажешь: "Верно. Но имейте в виду: Где ваши штатные герои не покинут окоп - Мои солдаты не сгибаясь пройдут."...
Вот и всё – развенчан культ Вождя-тирана, И соратников его Выявлена суть. По реке кровавых слёз К берегам обмана Невезучая страна Держала путь.
Стоп! Стоп, думаю себе, Что-то тут не так, Культ развенчан, А тиран спит в земле святой, И в святой стене лежат Палачи и гады Рядом с теми, кто раздавлен Был под их пятой.
Что-то тут не так!
А затем схватил штурвал Кукурузный гений И давай махать с трибуны Грязным башмаком, Помахал и передал Вскоре эстафету Пятикратному герою – Кумиру дураков.
Тот герой, бесспорно, был Страстным металлистом: Облепился орденами С головы до пят, Грабил бедную страну С бандою министров И высокие награды Вешал всем подряд.
Стоп! Стоп! Думаю себе, Что-то тут не так.
Всё кричим: застой, застой – И клянём судьбу, А "застойщики"-то ездят В "Мерседесах-бенцах" И официально заявляют, Что видят нас в гробу. Вот так! Вот и вам и перестройка, Вот так. Что-то тут не так! Вот так! Вот и вам и перестройка, Вот так. Что-то тут не так!
Вот сверкнул надежды луч: Дождалась Россия, Уж отчаялись и ждать, Что греха таить: Мы теперь должны зажить Честно и красиво, Мы должны зажить счастливо. Правильно зажить. Но…
Стоп! Думаю себе, Тут опять загвоздка, Кто вчера стоял у трона, Тот и нынче там: Перестроились, ублюдки, Во мгновение ока, И пока они у трона, Грош цена нам всем.
Они по-прежнему делали дела, готовились к путешествиям и имели свои собственные мнения. Как же они могли поверить в чуму, которая разом отменяет будущее, все поездки и споры? Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют стихийные бедствия. (А. Камю. Чума.)
Что и стоило б знать об истине –это то, что она не придет извне. Не воскреснет под градом выстрелов, не расцветет в огне, Не проявится ликом на скомканной простыне.
Расскажи мне о том, как в счастливой моей стране Правит мудрый закон в стоэтажной стальной броне; Как поют на бульварах и площадях, воздавая ему хвалу, И как дети играют среди разноцветных клумб. Как нам стыдно болеть, как нам некогда умирать, Как умен наш отец, как воспитана наша мать, И, как вечность, одетая в монолит, Над счастливой страною звезда горит. И как холоден свет от всевластных ее лучей.
Но ни слова о том, как в прожженную смоль ночей Из подвалов, коллекторов, из всевозможных дыр Крысы сотнями лезут в наш самый прекрасный мир, И, забыв про звериный врожденный страх, Подыхают на наших ухоженных площадях.
Нашего Санкт-Петербургского песенного друга Сергея Арно (Shekspirt) -с Днём Рождения!!! ))) Счастья, здоровья, творческих успехов, удачи в совместных проектах с камчатцами!!!
Владимир Зыков добавил в раздел "АП, статьи, мнения" ещё ряд материалов о Камчатской Авторской Песне! ЧИТАЕМ! Кто-то вспомнит, а кто-то узнает КАК ЭТО БЫЛО!!!
Да ладно. Кстати сегодня мне передала Лариса Дубовец штук 30-40 бобин с записями 80-х... Должны быть записи фестивалей 81, 83 и 85 (судя по надписям на коробках. Дай Бог, чтобы соответствовало, и чтобы не размагнителись за четверть века)
Ответ: О, это раритет! Сокровище!!! Только бы сохранилось приемлемое качество записи!
Ты уже предвкушаешь, как будет ветер звенеть в ушах, И уже не слышны оставшиеся за спиной слова… Если ты уже принял решение, выбрал и сделал шаг, То зачем ты спрашиваешь: «Люди, и как вам вот это, а?» А никак. А у каждого – дом, работа, дела, долги, Бесконечная груда вроде бы важных вещей. И какое им дело до того, что ты стал другим, Если они не помнят о том, что ты был вообще? Если раньше ты спрашивал, можно ли заплывать за буй, То сейчас ты просто плывёшь, погружаясь в девятый вал. Если ты ломаешь стихотворный размер, систему, судьбу, То зачем ты оглядываешься и спрашиваешь: «Ничего, что сломал?» Остаётся лишь самому себе не мешать, А солнце само рассеет остатки мглы. Если ты уже принял решение, выбрал и сделал шаг, То кому – это селфи вот здесь, на краю скалы? 28.06.2019.
