Среди дворов и мелких свалок, под холмом,
Невнятных форм уездный Нотр Дам
От прихожан искусно скрыт, и, по всему,
Здесь служит маяком -
Соперником морскому божеству.

Хотя с трудом судить, наверное, возьмусь
О набожности здешних моряков -
Нательный крест, да на груди неясный лик,
Пожалуй, вот и все
Приметы их заботы о душе.

А так, ну разве что у новых казаков
Достаточно усердья для молитв,
Но бутафорский их наряд невольный смех
Внушает и, увы,
Не вяжется с Создателем никак.

В этом городе...

Национальные меньшинства день за днем
Сбиваются в землячества затем,
Чтоб попытаться оживить забытый труп
Культуры, к каковой,
Им кажется, они принадлежат.

Оленьи пляски или танцы живота,
Сорочки, тюбетейки, торбаса -
Ненатуральный, но занятный колорит,
И этот детский сад
Без глазу не оставить ни на час:

Сейчас же избранность доказывать начнут,
Делить свои пеленки и углы,
За цацки сцепятся и вытянут скелет
Обиды и вражды
Времен Мамая или Ермака.

В этом городе...

Религиозные теченья всех сортов,
Агитки, что похожи, как одна,
На сладкотворный, вялый комикс для детей
И нищих духом, тех,
Которым лишь откроют двери в рай,

Когда всех прочих божьи слуги призовут
На суд ужасный, дабы истязать
Оригинальнейшими способами, что
Со вкусом и душой
Описаны в прозрениях святых:

Хоть через дверь их выноси - они в окно,
Меняют имена и голоса
И в ненасытности не брезгуют ничем,
И даже этот край
Вниманьем их, увы, не обойден.

В этом городе...

Блюдя традиции, губернские князьки
С достоинством воруют из казны
И местный демос, просвещенный, как нигде
Лапошат. Но, любя.
Быть может и правы они, как знать:

Какою клюквой ни корми, какой лапшой -
Все "хавает наш people" - вот римейк
На прежнее "безмолвствует народ" -
Как точен, черт возьми,
Бывает современный новояз,

На коем нынче выражается страна
Где можно и нельзя, и я, ничем
От остальных не отличаясь, свой словарь
Пополнить тороплюсь,
Но, каюсь, безнадежно отстаю.

В этом городе...

Иноязычные туристы в номерах
Успешно искушают наших шлюх,
Не забывающих, однако, и своих
Давно уже не столь
Фартовых рыбаков и блатарей.

Приметой времени, газетчики снуют,
Торгует тухлой рыбою шпана,
И золотая молодежь по кабакам
Тусуется, пока
Родители их множат капиталл,

Предощущая залп грядущих перемен,
Иль эхо от него - такая даль,
А долетает каждый чих из тронных зал -
От царственных щедрот
Иных даров напрасно ожидать.

В этом городе...

Вокруг да около вулкана суета,
Бесплодное роенье бедных пчел,
Лишенных мамки, и, как видно, ничему
Не учит их пример
Помпеи - бара бир и трын-трава

С авосем вкупе помогают им на все
Наплюнуть, и, купивши самогон,
Из их же меда скверно выгнанный, гулять
На площади. К утру
Оставив небывалый урожай

Окурков, жвачки, банок, выбитых зубов;
И молчаливый памятник в плаще
Взирает гневно на крушение идей,
И зреет до поры
Его монументальное "ужо!".

В этом городе...

О, Альма Матер, дивный город, колыбель,
О, образ! О, подобье! Жалкий дубль
В ряду иных, и, сколь об лед не бей хвостом,
Вовек обречена
Попытка к бегству - бесполезный труд

Искать отрады за пределами - их нет,
Земля кругла. Тем более, везде
Тебе носиться, как улитка со своим
Неписаным горбом
Тоски по той буденовке в шкафу,

И по картинке в букваре, и по скамье,
Что у ворот, а заодно по всем
Родимым пятнам, безалаберным делам -
И с ношею такой
Едино все - Париж или Бердянск.

В этом городе...

О, безутешный мой земляк! С тех самых пор,
Как выяснилось: мир совсем не плоск,
О хате с краю ты не смеешь и мечтать!
Довольствуйся своей
Жилищно-коммунальною норой,

Стрижом отчаянным лети, ползи змеей,
Взирай на все премудрым пескарем,
Таись на дне или, напротив, дуй наверх,
Бросайся на песок,
Икру перед толпой мечи, но знай:

Тебя хранит из всех достоинств лишь одно -
Завидное умение терпеть
И бог весть что в любом аду считать за свет
Надежды. Тем и жив!
Но тем же быть навек приговорен -

В этом городе...
1999