Уже ты не юн, а недолгой казалась
Дорога сквозь призрачный лес,
Держава твоя на уделы распалась,
Не чая дождаться чудес.

Ну что же ты взор устремляешь в пространство
К теням, уходящим во тьму -
Они не решились будить это царство,
Ты знаешь и сам - почему:

Коснешься, и сразу - и праздник, и розы,
И клятвам устанешь внимать,
Но также и горе, но также и слезы,
Ну мне ли тебе объяснять?

Откроет глаза долгожданный ребенок,
Девятая грянет волна,
И кто-то дышать будет сладко спросонок,
И спину отыщет стрела,

И, дрогнув, на чью-то безвинную шею
Топор палача полетит -
Приказы твои никуда не успеют
За эти секунды дойти,

И местный пилат обреченно опустит
Бессильные руки в сосуд,
И заповедь люди забыв, не отпустят
Грехи никому из иуд,

Соседи, что ввек стороной объезжали
Сырой заколдованный край,
Завистливо рты не раскроют едва ли
На новый чужой каравай.

Готовы у них уж и порох, и ружья,
И пушки, и прочая снасть,
Твои ж - триста лет мастера по оружью
Проспали, - такая напасть...

И сын уродится в тебя ли, в царевну,
Не то, почему бы и нет? -
В прапрадеда выйдет характером скверным,
Каких и не видывал свет.

А, может быть, с принцем соседним, что чаще
Других на огонь забегал,
Уедет царевна в ландо через чащи,
Что ты же и расколдовал...

Ну что же ты медлишь, ну что ж ты бледнеешь,
Ну что ж ты терзаешь губу -
Того, что минуешь, потом не изменишь,
Умнее сказать не могу -

Спроси у души у своей безответной,
Но, все ж таки, вечно живой -
Все знает она, ну а я же лишь бедный
Рассудок потерянный твой.
1998