Поездка
Позвонил друг:
– Михалыч, как ты смотришь на то, чтобы съездить в Эссо на собачьи гонки?
– Сейчас я уже собаку не обгоню...
В трубке долго молчали:
– А раньше?
– Ну-у! – неопределенно ответил я. – Ладно, хватит, я вырос на Командорах, в детстве накатался. Алеутская ездовая – это было крутое зверье, не чета нынешним гоночным гавкалкам.
На собак я смотрю только как на средство передвижения или когда легкие шалят.
– Вот если бы позвонил и радостно сказал: “Михалыч, а поехали на южные острова задницы на пляже жарить, сшибать из рогаток мартышек с пальм и устраивать гонки среди рикш”, – это было бы что-то новенькое.
Я замолк на своем конце провода. Размечтался, как мчится рикша с выпученными глазами, а из повозки его бамбуковой палкой наяривают.
Приятель вернул меня на землю:
– Надо поучаствовать в благотворительном концерте для детей севера.
– Вот с этого и надо было начинать.
* * *
Раньше, когда я писал о дороге, – это были мои путешествия по России. Но блекнут краски. Какой букет за три дня я получил на трассе Петропавловск-Эссо! Вернувшийся в город через неделю гитарист Сергей Кинас, когда я ему позвонил, вздохнул и просветленно произнес;
– Полная труба!
* * *
Первая веселенькая фраза, произнесенная на трассе нашим водителем “микрика”, была такая:
– Парни, у меня “сдох" аккумулятор.
За бортом было, как на самолете на высоте десять тысяч метров. За Мильково мы потеряли дорогу и поперли куда-то в сторону.
Вот представьте себе картину: стоит на подъеме сиротинкой в этом белом безмолвии японский агрегат и не хочет с толкача задом заводиться, “сволочь".
– Сегодня еще пятница, – сказал я, – вряд ли до понедельника мы на этой лесосечной дороге увидим какой-нибудь лесовоз.
– И? – спросил кто-то.
– Замерзнем на хрен,
Народ вывалил из “микрика" и с перепугу на руках развернул его под горку.
* * *
Приехали глубокой ночью. Эссо спало, только изредка где-то перебрехивались собаки. Когда мы галдящей компанией ввалились в двухэтажный рубленый дом, нам сказали:
– Тс-с-с! Тихо. Завтра начало соревнований, каюры отдыхают.
– А можно одну песню очень тихо спеть? – спросил Аркадий Куни.
“Купились", не ожидая подвоха... По-моему, с нами до утра не спали еще и соседние дома.
* * *
О самих гонках напишут и покажут по телевизору. Единственное, что скажу – это захватывающе и зрелищно,
...Вечером играли в доме культуры благотворительный концерт. Полный зал и очень тепло принимали. Как мы проглядели? Станиславский говорил: “Никогда не выпускайте на сцену детей и животных. Своей непосредственностью они переиграют любого актера".
А тут вообще полный караул был. Поет Дима Кравченко что-то задушевное, и вдруг на сцену из– за кулис выскакивает, помахивая хвостом, какой-то барбос. Зал заметно оживился. Но когда пес, обнюхав, присел рядом с Димой и пописал... Я выступал следующим и, естественно, ничего серьезного уже спеть не смог.
* * *
Дурковали по полной программе.
– Вы женщина моей мечты!
Корячка недоверчиво покосилась:
– У меня зубов нет.
– Платину поставим.
Смущенно прошептала:
– У меня ноги кривые.
– Так в Италии среди фотомоделей это на сегодня – самый писк!
Доверчиво прижалась и послала подошедшего мужа конкретно.
Шепотом ее мужику:
– Скажи, что мне по морде дашь.
– А в харю!!! – взревел полуметровый коряк двухметровому верзиле.
“Итальянская фотомодель", презрительно хмыкнув, посоветовала:
– Дай ему щелчка.
– Да ты что, – испуганно заюлил разлучник, – это же Семка, он "крутяк", его даже в городе знают.
Обалдевшая от этой новости, супруга с почтением и трепетом вернулась в лоно семьи.
* * *
Из Эссо до Милькова мы добирались часов восемь. Помимо аккумулятора, “сдохли” отопление в салоне и радиатор. Когда добрались до речки, которая была не подо льдом, в радиатор заливали водку. Когда встали окончательно, до Милькова оставалось еще километров двадцать. Костер я развести не успел. Выручил нас, взяв на буксир, проезжавший следом джип.
* * *
Последнюю ночь я ночевал в бане. Потому что, когда я спал, другие бодрствовали. Мой храп почему-то всем напоминал ночные учения ВВС. Когда из Милькова я добирался рейсовым “микриком", водитель весело на меня косился. От меня несло старыми березовыми вениками.
Сергей КОСЫГИН.
«Частная жизнь» 1999 04 12
|
