ДРИНК
“Тяпнуть”, “дрябнуть”, “крякнуть", “втетерить", “вздрогнуть” – и это еще не все то внимательное отношение к зажатому в руке стакану. Я не собираюсь петь ему хвалебных од, но и ковыряться в истоках, корнях этого зла тоже не буду. Все давным-давно уже написано и сказано, мы твердо знаем, что пить вредно. По понедельникам ходим с плакатами и машем флагами, на которых намалевано: “Пьянству – бой!” По субботам, как назло, то у кого-то день рождения, то пикник с шашлыками, то дружеский заплыв в сауне. Кто-то скажет (ну, естественно, жена): “Тебе что, руки выкручивали? Подвешивали на дыбе и палили, как свинью, факелами, чтобы ты рот открыл?” Нет, конечно, но и на трезвенников за столом всегда смотрели настороженно.
У нас же нет золотой середины. Или пьют с танцами, хоровым застольным пением, с замученными за стеной соседями. Либо пропагандируют трезвый образ жизни, как на войне: фанатично, не беря пленных или сдавая их в элтэпэшные концлагеря. Элитными подразделениями являются “завязавшие”, конченые алкаши, те, пропагандируя трезвый образ жизни, свирепствуют страшно. Ладно-ладно, трезвенники, язвенники и все остальные. Зачем же сразу обзываться. Я же, как вы, не достаю всех обратным, “пьяным” образом жизни. Согласен, пьянство – это кака и бяка.
* * *
Было с кем сравнить! Наши соседи на Аляске не говорят лишних слов, а просто: “Дриньк”, и все. Все знают, как долго и убедительно звучит наш тост. А они говорят: “Тост”, и чокаются банками безалкогольного пива или стопками с калифорнийским столовым вином. И, как правило, не закусывают. Но это не говорит о том, что американцы – самая непьющая нация. Сам видел: русскую водку под наши пельмени не стопками, а стаканами “дринькают”, и относятся очень уважительно. Ну еще бы, их текила из кактусов и традиционное виски – такая дрянь на вкус. Наша самогонка сто очков вперед даст их увешанному медалями кентуккскому пойлу.
* * *
– Ноу, ноу, ноу! – сказал индеец Кени, когда я протянул ему бутылку “Юконского Джека”. – Нам, индейцам, виски противопоказано.
Пока я с горечью размышлял о том, как у нас спаивают северные народы целыми стойбищами, этот Чингачгук порылся в багажнике и поставил на стол, что им можно пить. У меня глаза на лоб полезли. Рядом с литровой бутылкой немецкого “шнапса" стояла упаковка крепчайшего пива.
– Кени, на что утром будет похожа твоя голова?
Не поняв вопроса, он ответил:
– Мало? Сейчас еще привезу.
* * *
Наверняка, каждый слышал подобную байку о том, как наш русский моряк или турист за границей в каком-нибудь баре, “треснув” полный стакан чего-нибудь крепкого на глазах у изумленных посетителей, хозяином за эту рекламу вообще бесплатно обслуживался.
Не слышали? Ну, так я вам подобный случай расскажу. Естественно, это была шутка. Но откуда мне было знать, что они воспримут это всерьез?
Было это на Аляске. Пригласили нас с Алексеем Борисовичем Лысиковым в бар "Морской конек”, где в тот вечер выступала какая-то рок-н-ролльная группа.
Подходит к нашему столу официантка.
– Что мистеры желают?
Борисыч заказал кофе, а я виски. Лешка долго смеялся, а я был оскорблен до глубины души, когда она поставила передо мной наперсток, в который у нас дома в валерьянку и корвалол капают. Я ей:
– Биг кап.
Приносит чуть побольше. Я этой американке начинаю объяснять, что “биг” по-английски – это “большой”.
Принесла, но капнула на самое дно. Вижу, Лысиков начинает заходиться в истерике. Думаю: “Ну что же это за издевательство?" А эта курица в переднике тоже ничего понять не может, заладила, как попугай:
– Вот? Вот? Вот?
– Вот!! – показал ей края стакана.
Глянув на меня с ужасом, все-таки с последней надеждой робко спросила:
– Айс? (Лед?)
– Ноу.
– Колаб сода? (Газировку?)
– Ноу!
Когда я поставил пустой бокал кверху дном и постучал им об стол, вторую такую же порцию принес уже сам хозяин заведения. Он стоял рядом и почтительно заглядывал в рот, ожидая, когда этот сумасшедший русский упадет или по традиции начнет буянить.
Увы, я его разочаровал. Когда хотел рассчитаться, он замахал руками, сообщив, что этот цирк за счет заведения.
Сергей КОСЫГИН.
«Частная жизнь» 1999 03 29
|
