НА КИПРЕ
Форос-бич. Ларнака. Кипр. Пекло. Пока от отеля дошел до пляжа, чуть не сдох, а от пляжа до отеля – чуть не помер. Включил на полную катушку кондиционер в номере, утром проснулся с полным носом соплей и со всеми остальными признаками жесточайшей простуды. Блин, страна контрастов! Сорок градусов в тени, а тебя морозит и из носа капает. Мишка Кочетков и Леня Сергеев (барды из Москвы) сочувственно покивали головами, но с садизмом выдали:
– Завтра на экскурсию, на какие-то древние раскопки повезут. Вот там, Михалыч, нам всем будет полный пиндык.
Я плюхнулся в бассейн, в голубую хлорированную воду, и вылез к ним под пальмы на лежаки.
– Сергей, лечиться надо, – сказал Кочетков.
– Понял.
Я сходил в номер и принес трехлитровый сосуд местного бренди.
* * *
...Мишку несло. Он и без допинга был отменным рассказчиком.
– Однажды Шендерович (ТВ «Итого»), Игорь Иртеньев (поэт– «правдоруб») и я были приглашены с концертом в один подмосковный городок. Водитель, который вез, видимо, телевизор смотрел, и поэтому нас узнал. Здоровый такой рязанский мужик, такой простой парень. Он ни к селу ни к городу начал рассказывать, как служил в комендантской роте. «Значит, идем мы патрулем. У меня глаз наметанный на «самоходчиков». Вижу, впереди какой-то пацан по форме, явно в самоволке. Мы – за ним, он – от нас. «Врешь, не уйдешь!» – думаю. Догоняю я этого дохляка, подсечку ему. Он так и закувыркался по асфальту. Думаю, убился. Ан нет, поднимается, и на меня. Я ему промеж ног сапогом заехал, он рухнул, как подкошенный, я ему по всем правилам – руку за спину, и все. Сделал задержание. Отвели, когда он смог ходить, в комендатуру».
Мы, выслушав про это «смертоубийство», долго потрясенно молчали. Потом Шендерович кашлянул и начал:
– Когда служил в армии, однажды пошел в самоволку. Только через забор перелез, и тут, как назло, патруль. Естественно, я – ходу, они – за мной. Я бы, может, и остановился, но впереди всех за мной гнался огромный свирепый детина. Догнал он меня, пнул, как конь копытом, по ногам, я и завертелся по асфальту – земля, небо, А земля, небо. Кое-как очухался. Поднялся, иду к нему, протягиваю руки, мол, сдаюсь. А этот гад со всего маху как заедет сапогом мне промеж ног! Особенно досталось правому яйцу. Рухнул я, как подкошенный, а этот амбал давай мне за спину еще и руку выкручивать. Так и выдернул ее из плеча. Не помню, как в комендатуре оказался.
Мы все втроем внимательно посмотрели на водителя. А он, глянув на нас в зеркало, как-то в плечах уже стал.
– М-да, – сказал Иртеньев. – Вот когда я служил в комендатуре, однажды патруль притащил к нам какого-то пацана. Сам он еле передвигался. У него было вывихнуто плечо и, пардон, отбиты яйца. Особенно правое.
При этих словах водитель, вильнув машиной, чуть не выскочил на встречную полосу. Краем глаза я заметил, что за рулем сидел какой-то гном. Шендерович с Иртеньевым этого не видели, они с интересом смотрели на меня и ждали. Я вздохнул и выдал свою порцию:
– Вот когда я был правым яйцом...
* * *
Начало экскурсии по Кипру было замечательным. Нас отвезли на винно-водочный завод, где делают прекрасные кипрские вина и мерзкую греческую водку «Озу». Надегустировались. Вначале ехали дальше весело, даже с песнями. Но потом, на развалинах древних терм, нас всех расплющило на солнце. В себя нас приводили только дикие комментарии экскурсовода:
– Посмотрите лицом направо... Поглядите, какая замечательная гамма красок – желтый, коричневый, черный... Надпись на этих древних фресках гласит...
– «Спартак – чемпион», – подсказывал громко Леонид Сергеев.
* * *
Останавливаться было нельзя. Мы ехали по территории английских баз. Многие с тоской смотрели в окна автобуса. Коктейль из дегустированных вин рвался наружу. Женщина-гид, видя, что ее невнимательно слушают (внимательно слушали свои животы), извинилась и гордо заметила:
– Говорю с акцентом, потому что двадцать лет работаю на Кипре.
Кочетков тут же живо поинтересовался:
– А первые сорок?
Сергей КОСЫГИН.
«Частная жизнь»
№ 39 (491) 28.09 - 05.10 2001 г.
|
