КАК ПИШУТСЯ СТИХИ
А.С. Кукушкину посвящается„.
– Скажите, пожалуйста, а как вы пишите стихи?
– Понимаешь ли, деточка... м-м-м, – поэт, приглашенный на встречу в школу с юными читателями, по-птичьи смотрит на «червяка» и сосредоточенно чешет щетинистый подбородок.
Вопрос не нов. И задан был сразу же вот таким восхищенным шалопаем на быстро состряпанной, первой литературной конференции после прочтения первого стихотворного опуса первым пращуром всех поэтов. И наверняка этот пращур также сосредоточенно пучил глаза, напрягая пока единственную, слаборазвитую извилину. Почесывая волосатую грудь и нервно постукивая... хвостом.
* * *
Гомер, в окружении илотов, городских нищих в рваных, грязных туниках и вездесущих надоедливых мальчишек, обессиленной рукой шарил вокруг себя в поисках кувшина с вином, чтобы смочить пересохшее горло. Никто не мог помочь бельмоокому гению, потому что все поголовно находились в состоянии комы, пускали слюни, тупо мычали и раскачивались из стороны в сторону под жарким греческим солнцем. Поэт только что закончил завывать нараспев последние строки из своего бессмертного эпического произведения («Илиада» и «Одиссея» – два толстенных, как энциклопедия, тома). Что ему, избраннику Аполлона, людское суетное время, что ему, незрячему, день и ночь. Бессмертие, бессмертие витало над ним и его гением! Но тут кто-то робко дернул за край хитона и детский голосок грубо «брякнул» его на землю.
– Дедушка, а как вы умудрились все это написать? – и, помолчав, совсем уже сконфуженно добавил. – И запомнить?
Не будем на эту тему фантазировать, все равно никто из нас не видел, как Гомер после этого вопроса чесался.
* * *
Провансальские красавицы, не обращая внимания на скрежет зубов и безобразные истерики со стороны отцов, мужей, женихов и любовников, только при упоминании, что барон де Борн вновь отправляется гастролировать по замкам, впадали в фанатичный транс. Этот трубадур, со своими гуслями, пардон, лютней и куртуазной любовной лирикой, безжалостно расколотил не одно трепетное сердечко. Обманутые мужья привинчивали к рыцарским шлемам заслуженные рога и удирали от позора куда подальше в Палестины. Называя это Крестовыми походами.
...Как-то барон, зажав в руке лютню как орудие возмездия, гнался вприпрыжку по узким переходам замка за своим пажом. Этот маленький мерзавец, после того как его господин спел и, раскланиваясь, шаркал ножками перед дамами, спросил, как благоволит к нему муза и пишутся стихи.
Барон, готовя достойный ответ, на секунду задумался и непроизвольно, совсем по-земному, поднес руку и почесал... О УЖАС!!! НЕ ПОДБОРОДОК!
...На следующий день барон уехал вслед за обманутыми мужьями. Давать концерты в “горячих точках”.
* * *
Пушкинская эпоха. Блеск и роскошь балов. Фраки и бряцание шпор вокруг девичьих альбомов с виньетками. Сонм муз в поэтических салонах Москвы и Петербурга. Сочинительством занимались все, от коллежского асессора в столице до озверевшего от тоски в своей усадьбе помещика на глухой Тамбовщине.
– Сядь-ка, любезный, и слушай, – барин усадил перед собой перепуганного таким обращением дворового мальца Прошку, а сам долго конфузливо теребил рукава побитого молью халата, потирал руки и хмурил брови. – у, так вот, Прохор, – и на несчастного мальчишку обрушился «великий слог».
Кто однажды испытал его тяжесть, никогда уже не сможет оправиться от пережитого потрясения. Возможно, у забитого, безграмотного крепостного малолетки волосы и встали дыбом от ужаса, когда у барина, без всяких видимых причин, поехала крыша и он понес складно какую-то ахинею. Но понадеемся на известную всему миру врожденную поэтичность русского народа.
– Ну, как? – робко спросил барин, уперев очи в пол.
Быстро сообразив, что за этим словоблудием нет никакой явной физической угрозы, Прошка поерзал в кресле и, осмелев, выдал совершенно неожиданное:
– А как это, барин, у вас все складно так получается?
– Ну-у... – новоиспеченный поэт задрал очи от пола в потолок и яростно почесал чубуком трубки за ухом...
Эх, Проша, Проша, на свою беду ты крутился у барина в тот день под окном. И задницу тебе сейчас на конюшне надерут, а подрастешь – в солдаты сбагрят, чтоб не напоминал хозяину о глупостях молодости.
* * *
– Я – поэт революции! Она – мой гений! Она – моя муза!
А всяким буржуям
слюнявым
Мы глотку заткнем
с их сюсюканьем -
Товарищем Маузером!
Этих спрашивать не надо было, как пишутся стихи, кто водит их мозолистой рукой по баррикадам поэзии бунта.
...Наглый фабричный сопляк слез с импровизированной сцены, подошел, не торопясь, к старику и дунул дымом папироски ему в лицо:
– Че ты там вякнул, старый пердун? Стихи тебе мои не нравятся?
– Я профессор словесности. Вы, молодой человек, несете вздор – это не поэзия.
– Сделайте нам одолжение, поучите нас, расскажите, как пишутся стихи, – юродиво кривляясь, поклонился под гогот толпы «поэт революции».
...Тело старика бросили у забора, и под рукоплескание и рев воинственно настроенных поклонников, поэт, скребя пятерней затылок, снова поднялся на сцену призывать, призывать, призывать... к насилию.
* * *
Поэт прекратил копаться в своем щетинистом подбородке, сосредоточенно смотрит на юного любителя поэзии. Учительница инстинктивно подпрыгивает со своего стула с извечным:
– Сидоров, вон из класса!!!
– А че я?
– Поговори мне еще. Кому говорю, выметайся.
– Не надо, – машет рукой гость, он подходит к набычившемуся Сидорову и вдруг доверительно сообщает. – Понимаешь ли, деточка, если бы я знал, как это делается, я бы не был поэтом. Об этом можно только догадываться.
...Ночью поэта терзают безрезультатные муки творчества, а безмятежно дрыхнущему ученику Сидорову снится странный сон, что он очень прицельно стреляет из рогатки по каким-то назойливым теткам с гуслями. Мешающим поэту сочинять стихи...
Сергей КОСЫГИН.
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ, № 2, 17 января 2002 г., 3 стр.
|
