В Петропавловске проходит цикл концертов авторской песни. Его участники – лауреаты премии камчатского комсомола Алексей Лысиков, Сергей Косыгин, Александр Безуглов, Аркадий Куни.
Мы встретились с ребятами, но «лауреатских» вопросов так и не задали. Хотелось узнать больше о сути феномена авторской песни. Тем более, что она у них особенная – в рамки, установленные классиками лет тридцать назад, никак влезать не хочет. Да ее туда и пускать не хотят.
Боятся! Не понимают! Не принимают! Почему?
— Для тебя, для меня, для друзей, для прохожих... — Эту песню я слышал... Ты в душе ее пел, наши души похожи.
Оговориться хочу сразу. Автор – человек заинтересованный, а значит, в какой-то мере необъективный. Концерт творческого объединения «Еще не вечер» стал для него открытием. Слишком необычным оказалось услышанное. Многие песни (вроде бы и «ни о чем»!) затронули душу, они требовательно спрашивали, вызывали неожиданные мысли и ассоциации... Ум не отдыхал, не расслаблялся – работал. Об этих песнях мы говорим с Сергеем Косыгиным.
— Как рождается песня"
— Трудно.
— Когда?
— Когда тебе под тридцать.
— Почему так поздно?
— За песней должна стоять жизнь.
— Обязательно?
— Да. Чтобы было, что сказать.
— Сказать можно только самодеятельной песней?
— Любая песня самодеятельная. Само-дельная.
— И рок?
— И рок...
— Почему же тогда его поклонники относятся с пренебрежением к авторской песне, а «бардовская» аудитория трудно воспринимает рок?
— Вы по правы. Это зависит от уровня развития каждого отдельного человека и уровня «сделанной» песни. В нашей группе прекрасно себя чувствуют рок-музыканты из группы «Календарь». И мы понимаем друг друга, больше того – работаем вместе!
— Многие любители самодеятельной песни окрестили бы вас «изменниками»...
— Осудили бы не любители, а фанаты. Ретрограды, если хотите, не желающие признавать, что ничто не может стоять на месте, с упорством пытающиеся загнать Песню в рамки, а жизнь эти рамки рушит. «Что вы поете?» – говорили нам признанные «классики» самодеятельной песни в Москве и Ленинграде. – «Вас не поймут». Они просто не хотели впускать нас, таких непривычных, в свой дом...
— А вас поняли?
— Судя по анкетам, распространяемым во время концерта, – да.
— И вас принимали везде?
— А вам поправилось?
— Очень.
— Но ведь за барабаном сидел «длинноволосый юнец», одну гитару заменил контрабас, а содержание многих песен нельзя пересказать, разложить по полочкам...
— Сначала это удивило.
— Вот видите. Теперь легко ответить на ваш вопрос – почему иногда не понимают друг друга «рокеры» и «барды». Тут дело в установках. Что для многих значит самодеятельная песня? Три аккорда, простые слова. Что-нибудь о горах, тоске и туманах. Немного о жизни. О романтике – обязательно. Кого они ждут на сцене? Простого открытого друга. Это уже въелось, вросло, это мы сами воспитали. И рок с такими установками они воспринять не могут – его обилие музыкальных и языковых средств, манеру исполнения, своеобразие костюмов и сценического действа.
— Вы считаете..
— Я считаю, что самодеятельная песня выросла, убежала от костра, вышла из леса, поднялась на сцену. Значит, стала другой. И старые установки в сознании людей надо ломать. А для этого и музыка и тексты должны быть иными...
— Ближе к року?
— Дались вам эти разграничения! Рок тоже бывает разный. Ближе к жизни.
— Тогда, наверное, правильно будет сказать – их нужно делать сложнее?
— Да, сложнее. Чтобы её слушали не столько ушами, сколько сердцем, чтобы каждый нашёл в песне не только мою жизнь, но и свою. Чтобы образ, который я создал, был не конкретным, моим «я» – чтобы в этом «я» каждый нашёл себя.
— А не станут ли песни похожими друг на друга?
— Нет. У каждого автора своё понимание жизни. То, через что прошел, копится, собирается каплям, а потом – выплёскивается. И тогда и музыка, и стихи рождаются одновременно.
— Сложные стихи?
— Как у нас боятся все понятия – сложный!
Сложный – заставляющий думать. Переоценивать, переосмысливать. Мы этого не умеем, не любим. В книгах ищем «чтиво», в фильмах – удовольствие, когда не получаем – уходим.
— Заставить думать можно только таким способом? А сделать песню еще проще, конкретней?
— На это был способен только Владимир Высоцкий.
— И всё-таки, есть критерий самодеятельной песни?
— Есть истина, прямой разговор – глаза в глаза. Словом всего не объяснишь. Приходите на концерт еще и еще раз – поймёте. Вслушайтесь в песни.
— Последний вопрос – почему ваше объединение называется так?
— Потому, что ещё не вечер.
И НЕСКОЛЬКО ВОПРОСОВ АЛЕКСЕЮ ЛЫСИКОВУ...
— На недавнем фестивале «Утро Родины» вы выступали в одной программе с Гунаром Грапсом... На его концерты, как известно, ходила определенная публика. Как был воспринят Алексей Лысиков?
— На первом концерте – ничего. Шестнадцатилетние ребята, в первых рядах, поблескивая металлическими заклепками, смотрели на мою гитару, мягко говоря, с недоумением. Эти ребята приходи «на Гунара», а возможно, они просто не сталкивались вплотную с песнями, подобными моим.
Эта публика приходила на каждый концерт, и через несколько дней отношение к моим песням изменилось. Думаю, чем-то я их все же «зацепил».
— Мы говорим о самодеятельной песне, но работаете-то вы в рок-группе «Календарь»...
— Надо же где-то получать зарплату! А если серьезно, рок играю с удовольствием. Хотя понимаю, что нельзя быть в рок-группе до сорока лет, а мне уже тридцать. Так что еще 2–3 года – и «Календарь» придется покинуть...
— Как вы относитесь к устойчивой популярности песен Булата Окуджавы и Александра Розенбаума?
— Я не люблю песни этих авторов. Окуджаву – за легковесность, Розенбаума – за явное, особенно в последнее время, подражание Владимиру Семеновичу Высоцкому. Мне кажется, эти барды во многом «работают на публику», отсюда – массовый успех...
...Песня «на публику – подделка. Песня «просто так» – пустышка. На «модные» стихи – неискренность. В этом ребята твердо убеждены. Убеждены они и в другом:
...песня готова в бой, Песня на плаху готова, Покуда в ней каждое слово Оплачено нашей судьбой!
Ваша песня, друзья, бой выиграет!
Интервью вели Элла БАРШАЕВА н Лада ГЛЫБИНА.
На фото В. КОЗЬМЕНКО и Л. БАТАШЕВА: А. ЛЫСИКОВ и С. КОСЫГИН.
