Такие вещи никогда нельзя предусмотреть – эпидемия гриппа пробила брешь в его концертном графике, потому выступить удалось всего пару раз. «Нет худа без добра», – эгоистично подумал я, когда в этой бреши нашлось время для встречи со мной. И вот спустя 20 лет с момента нашей первой встречи вновь беседую с Сергеем АРНО – потрясающим, многогранным человеком, идущим по особому жизненному пути: музыкантом, певцом, композитором, автором не только любимых камчатцами и вообще россиянами песен, но и удивительных книг. Сергея у нас давно знают и искренне любят, так что концерты прошли при изрядном количестве публики – и притом не бесследно для общественной жизни города.
Камчатку не любить нельзя
– Большинство артистов, приезжающих куда-либо на гастроли снова и снова, в основном делятся на две категории: тех, кому там понравилось бывать, и тех, кого там приняли и полюбили настолько, что всегда готовы принять. Ты из каких? – Я отношусь к обеим категориям. Я всегда любил приезжать на Камчатку – еще не заведя здесь друзей, еще не написав о ней песен. Это было еще в 70-е годы, когда я бывал здесь по линии Ленинградской областной филармонии и «Ленконцерта» в составе самых разных музыкальных коллективов. РИ раз в два года мы сюда обязательно приезжали – и это было особым удовольствием. Шикарная страна – Камчатка! Край, не испорченный людьми, как многие другие, когда от природы уже почти ничего не остается – везде сплошная индустрия. Вот это всем нам – и мне, и другим ребятам всегда нравилось. Потом, когда сам уже стал сочинять про Камчатку, постепенно познакомился с местными авторами-исполнителями. А не писать про нее невозможно! Невозможно таить от себя свои мысли о ней, свои чувства. Так произошло, что я написал песню, еще ни с кем из местных толком не познакомившись, а когда прилетел в следующий раз – ее уже здесь знали: меня опередила присланная из Ленинграда магнитофонная бобина с моими записями и их уже крутили камчатцы. Так что по прилете они встречали уже конкретно меня. Так с тех пор и повелось: помимо гастролей я и отдыхать приезжал в составе тургруппы – году, наверное, в 90-м, а лет 6 назад меня пригласили сюда с бардовскими концертами как автора-исполнителя.
В маленькой такой компании
– Сейчас мы приехали втроем. Наше трио называется «Арка», и это аббревиатура: АРно, Катя, Андрей. Даже для нашей афиши мы позируем на Дворцовой площади под аркой Генерального штаба – чтобы все соответствовало.
Катя – дочь моих знакомых камчадалов, я здесь ее впервые и услышал. Она с детства была талантливым ребенком, пела и в детских хорах, и сольно в разных детских ансамблях. Участвовала и побеждала в конкурсах, в том числе – в Сочи и международном в Мадриде. Шесть лет назад я услышал ее снова – и мне очень понравилось. Вернулся в Питер и позже узнал, что она поступила в Санкт-Петербургский институт культуры и искусства. Удача сама шла мне в руки! Воспользовавшись таким шансом, я нашел ее, предложил вместе петь – и был очень рад, когда она согласилась. Стал писать песни специально для нее, ориентируясь на ее вокальные данные, возможности голоса и его диапазон, манеру пения и стиль. Она очень-очень талантливая девочка.
Мы с ней не чувствуем разницы в возрасте, это не препятствие. Главное – единый подход к общему делу и ответственность. Когда встречаются и начинают работать вместе талантливые люди, у них нет друг к другу вопросов. В итоге родилась целая программа, мы выступали с ней, и вот, в конце концов, выбрались на Камчатку. Но смогли сделать это лишь потому, что у Кати сейчас зимние студенческие каникулы. А дорогу от Питера до Питера и обратно нам оплатили спонсоры – замечательные люди, которым наше трио очень благодарно за такое большое дело. – У тебя есть Муза? – А это как раз Катя Ковалева! Мне стало интересно работать с ней. Я ведь никогда ни для кого не писал вообще – все для себя да для себя... В расчете на свои данные и умения. А тут – молодая талантливая девушка! Причем – что едва ли не главное – безо всяких жанровых ограничений. Рок-н-ролл? Пожалуйста! Романсы? Будьте любезны! И чтобы разнообразить программу, так и работаем в разных стилях. Катины данные для такой творческой работы – очень благодатный материал.
С Андреем мы давно играем вместе, причем в разных проектах, он просто великолепный гитарист. У меня же только аккомпанемент, так что на нем все гитарное оформление, включая соло. Сейчас пишем диск – столько песен уже накопилось...
Я как мама, я как папа – с детства джазом увлекаюсь...
– А кто ты по образованию? – Да никто! Вася Пупкин. Некогда было образовываться – в 15 лет на завод пошел токарем. Помогать нужно было маме и младшей сестре. – А как же ты тогда в музыку попал? – Мои родители были очень музыкальными. Отец был прекрасным баянистом, в те времена они очень ценились. Я впитывал все, что он играл, – от народных песен до классических произведений. А мама пела – они так и познакомились, в хоре, где папа был хормейстером. Всю музыкальную составляющую жизни я перенял от них. Кроме того, дома была неплохая коллекция грампластинок – от эстрады до романсов и классики, и все это я слушал дни напролет.
Гитара попала мне в руки лет в 12. Семиструнка, конечно, – русский инструмент, да других тогда и не знали. Среди пацанов во дворах уже пошла к тому времени мода: что-то подбирать на слух, бренчать, завывать... Потом, став постарше, пришел в заводской клуб, где самодеятельность была на довольно высоком уровне. Там набирали оркестрик, в котором уже имелся довольно приличный гитарист, а вот барабанщика не хватало – и я освоил ударные. У гитариста учился игре на шестиструнной гитаре – и снискал популярность среди ровесников: на тот момент инструмент этот был модным западным новшеством и все просили: «Расскажи, покажи!» Переучился – и стал играть на заводе в оркестре, дома – тогда уже во всех дворах повсеместно бушевали «Битлы».
Параллельно с этой музыкой с приходом в жизнь советского человека магнитофонов вдруг возникли барды – так это было вообще диво дивное! Я впервые обнаружил в себе интерес не столько к тому, как там играют и поют, а к тому, что поют, – к словам. Появляются Высоцкий, Кукин... И сочиняя в то время песенки просто для себя, лет уже в 17–18, я интуитивно перенимал что-то, что особенно нравилось: какие-то гармонические ходы, построение мелодий. Эстрада ничем и никак не вдохновляла, а вот они побуждали меня по-настоящему творить, давали пищу уму.
Я и в фото, я и в мото, мне еще и петь охота...
– Как ты пришел в большую музыку? – Меня призвали в армию и отправили служить в Ленинград. Повезло страшно! Город очень понравился – моя войсковая часть располагалась в его черте (сейчас это район станции «Звездная»). Пахать пришлось, конечно, мощно – это был стройбат, так что мы работали и зарабатывали. Но имелся и ансамбль, для которого были торжественно закуплены первые советские дубовые электрогитары типа «Урал». Играли и пели, в том числе – и «Битлз», ненавязчиво так... Познакомился с ленинградскими музыкантами, они уговаривали меня остаться, но за 2 года я очень соскучился по родному Новосибирску и вернулся домой.
Мама сразу взяла меня в оборот и отправила на курсы салонных фотомастеров – шибко модная тогда была профессия! Но я учился и параллельно играл, пока не пришла пора выбирать: времени и на то, и на другое не хватало никак, но игрой можно было тогда зарабатывать очень даже реальные деньги. Так что мук выбора не было... Играли с ребятами и в ресторанах, в том числе – и мои песни, из тех, что я назвал бы «эстрадноватыми» (параллельно с игрой я постоянно что-то сочинял). Тексты у них были простые, незамысловатые, а с мелодиями вообще все в порядке, так что работали с успехом.
Через год-два ресторанной игры я задумался: «А что дальше?» Пишу песни, самосовершенствуюсь в игре на гитаре. А толку? Ведь надо расти! Списался с ленинградскими друзьями, те сразу с радостью откликнулись: «Приезжай!» Устроиться там оказалось непросто – как с жильем, так и с работой. Трудился рабочим в типографии – ворочал огромные рулоны печатной бумаги, и приходилось тяжело. А жить на что-то, пока не начал заниматься творчеством, было необходимо.
Тут для создания ансамбля начался набор музыкантов в ленинградскую филармонию – и мы с друзьями пришли. И нас взяли! Причем без каких-либо документов об окончании училища или (не дай бог!) консерватории – только благодаря нашему умению, поскольку показали мы себя достойно.
Трубадуры поднимают паруса
– На дальнейшем моем музыкальном пути я сменил несколько ансамблей, перешел из филармонии в «Ленконцерт»... А в 91-м страна рухнула, посыпалось буквально все, включая большую хорошую музыку и то, что с ней связано. Музыканты поехали в разные стороны, кто куда может, – в том числе и за границу, где никто никогда не был. Вот и нас пригласили в Америку в качестве шоу-группы, всего лишь на сезон. Позвал нас хозяин большого летнего отеля под Нью-Йорком, где отдыхали эмигранты, именно их и должны были мы веселить. Мне пришлось набирать музыкантов, танцгруппу, певицу искать – но все нашлись, и мы уехали. Звали нас всего на пару месяцев, а потом попросили остаться «на подольше» – и из 13 человек домой вернулись только двое молодых, а остальные остались пребывать в «творческой командировке». У меня она затянулась на долгие и непростые, но полные музыки, опыта и впечатлений 15 лет жизни. Работа во Флориде, Коннектикуте, снова в Нью-Йорке, и не только музыкантом – и секьюрити, и техническим переводчиком с английского в больницах (обо всем этом можно рассказывать подробно и отдельно)... И вновь настал момент, когда я задумался о жизненной перспективе – и увидел ее только на Родине. И вернулся.
*** Спустя несколько дней после интервью Сергей срочно вылетел в Москву – прощаться со своим близким другом, дорогим нашим Левой Лысиковым. И нам, и ему очень жаль, что побыл в любимом краю недолго, но он же обязательно вернется. Те, кто так, как Арно, – беззаветно и глубоко – любят Камчатку, и те, кто на ней живет, всегда возвращаются. Иначе они просто не могут.
