Сначала было «Слово». Оно как бы присутствует с нами с того самого момента, как мы, еще зеленые и самоуверенные, открываем страницы, написанные древнерусским языком. «Как бы», потому кто мимо незрелого сознания «Слово о полку Игореве» проходит легко, и понадобятся годы и очень серьезные учителя, которые смогут нам напомнить о великом памятнике русской литературы. Ведь «Слово» живет. Его переводят, исследуют, предлагают новое прочтение или даже звучание. К самому молодому поколению литераторов, разрабатывающих неизбывную ниву «Слова», относится московский поэт Андрей Чернов, который был в одну из пятниц гостем областного Дома журналистов.
Можно быть благодарным поэту лишь за то, что он превратил нас снова в ватагу школьников, сидящих на уроке литературы в такой школе, где слово книжное становится словом живым. Чернов предлагает простую и удивительную вещь: пользуясь данными о произношении древнерусских слов, пользуясь их напевностью и вполне определенными ритмическими структурами «Слова», представить, как его исполнял сам автор, неизвестный поэт...
— Скорее всего, это было ближе к песне, — говорит Андрей, — исполняемой под струнный народный инструмент, возможно, гусли.
Чернов прочел несколько отрывков, в том числе и знаменитый «Плач Ярославны» – завораживающие стихи-песня, такие, что и без курса древнерусского понятны. Звучанием слов передает автор свист половецких мечей, и черноту замыслов заговора против русских князей, и нарастающий ритм битвы. Здесь вся картина небольшого кусочка истории Руси. У придворного поэта, скорее всего не хватило смелости на такое эпическое полотно, где дано немало нелестных ремарок в адрес власть предержащих, но содержится настоящая боль и гордость за Родину, Ведь это древняя болезнь владык – отождествлять себя со всей страной, искореняя сатиру, да и просто трезвое к себе отношение.
— Имя автора вплетено в финальные строке «Слова» и переводится оно как «бродяга», — рассказывает Андрей Чернов. — Да, видимо, это и был бродячий, поистине народный певец.
Неожиданным продолжением разговора о народной песне, которая не рядится в золотые кокошники, а скромно рождается у нас сейчас, на глазах, стало выступление исполнительницы Галины Хомчик и автора-исполнителя Вероники Долиной.
Сегодняшние «бродяги», как правило, обеспечены жильем и не бродят по весям. Более того, и гусли они сменили на гитару, но прекрасное качество — отличать в своей поэзии, песне настоящее от мишуры — они сохранили.
Особенно в этой связи интересно творчество Вероники Долиной. Когда она взяла в руки гитару и запела, многие в зале насторожились – настолько ее манера пения напоминает Булата Окуджаву, Но постепенно это ощущение прошло, и стало понятно, что перед нами тонкий, ироничный (и самоироничный) поэт. Слушая Долину, начинаешь физически ощущать замкнутый мир старинных квартир большого города, мечту о друге, ожидание простора... Человек современный, Долина легко манипулирует клише и образчиками массовой культуры, которые обрушиваются на нас со всех Сторон («Сюзанна»), оперирует, почти жонглирует словами, создавая простые и щемящие образы («От моего дома»).
Всё чаще песни Долиной используются в кинофильмах, вышла пластинка, готовится другая, многие песни с которой услышали в пресс-клубе.
Что касается личных ощущений, то мне, например, хочется еще раз услышать этот несколько странный голос, постараться понять то, что за одни раз понять просто сложно. И еще раз подумать: что же за песни поют нынешние Бояны, какие черты времени видят они вокруг себя? И если один человек не в состоянии охватить нашу эпоху в едином трехминутном песенном произведении, то какая мозаика складывается из десятков, сотен поэтов-певцов? Это очень интересно.
