МАРИНА САМАРКИНА: «ПЕРЕДАЙТЕ ШЕВЧУКУ: Я - НЕ ЛЕНА!» (2009)
МАРИНА САМАРКИНА: «ПЕРЕДАЙТЕ ШЕВЧУКУ: Я - НЕ ЛЕНА!»
«Мне все равно, что в каких-то стихах я, быть может, кажусь глупой»
— Это было вроде как и не со мной. Мне звонили все знакомые: Марина, там по «Культуре» Шевчук читает твои стихи! Но я была не дома, посмотреть не смогла. И на недавний концерт «ДДТ » в Хабаровске не попала - работала.
Поэтому вся эта история с моими стихами, вставленными Шевчуком в свою песню — она словно прошла мимо...
КАВКАЗСКИЙ МУЖЧИНА
Тяжело, конечно, говорит она, жить в доме на первом этаже, когда тебя знает полгорода. И тут же оговаривается: знает не как поэта - просто живу здесь очень давно...
Из своих 49-ти в этой «сталинке» в центре города Марина Самаркина живет 47 лет. На стене в кухне — фотографии дочерей Алены и Насти, открытка Шевчука с того самого концерта, а над этажеркой с телефоном — прямо на обоях написанный фломастером свой же номер. «Ну, чтобы на автомате продиктовать, когда спросят».
— Мой отец был военным летчиком, поэтому я родилась в Гаровке. Но скоро родителям дали вот эту квартиру, и мы переехали в Хабаровск. Когда мне было два года, отец погиб.
Однако по странному (хотя странному ли, учитывая характер этой женщины?) стечению обстоятельств, первым мужчиной, взявшим новорожденную Марину на руки, был неизвестный солдат-сверхсрочник.
— Он вез мою маму в роддом. Но так уж получилось, что роды начались прямо в машине, и вот этот кавказский парень, у которого самого было уже несколько детей, рвал свои исподние рубахи, и принимал роды у моей матери.
Могла ли эта женщина родиться иначе?!
Она все время матерится. «Я матерюсь единственная из своих друзей!». У нее даже в стихах:
Из клетки выпустили птаху, Чтоб не летала никогда, Чтоб с глаз — долой Из сердца — на... Да знать бы ей лететь куда.
Она откровенная, и говорит о таких вещах, что просто как кулаком по лбу: ба-бац!
— Я не верю в разделение нищеты — духовной и материальной. Делить их могут только те, кто сам нищеты не видел. А когда от тебя ушел муж, на руках двое детей, а из продуктов на ужин — соль, горстка крупы и ложка растительного масла — тут не до духовности...
Говорит, что в перестройку было так тяжело, что вот уж действительно — хоть на панель.
— Да я, может, и пошла бы — только мне не в чем было. Знаешь, когда твоим детям нечего есть — и не на такое можно решиться...
Зажгу свечу. Свернусь в комочек. И прошепчу, как прокричу: Спасибо, Господи, за дочек!!! Иного счастья — не хочу... ПРО ШЕВЧУКА
На тот 4-летней давности концерт группы ДДТ ей подарили сразу два билета — подруга и зять. Пошла по зятеву, взяв с собой еще одну подругу.
— Все писали Шевчуку записки, и дочка мне сказала: мама, ну напиши и ты что-нибудь. Но у нас не нашлось на чем, и я решила — ну и не надо!
Но на последней песне, решили выйти пораньше, чтобы потом не толкаться, «а он, зараза, вдруг стал петь дальше, еще песен пять!».
— Мы слушали уже в фойе. И я от нечего делать сказала дочке: ну ладно, давай! Она вырвала страницу из журнала «Космополитен», на которой была какая-то девица, а рядом — много пустого места. И я написала: «Юра, концерт отличный, тра-та-та...» Ну и пару своих стихов, коротких, да имя с фамилией. Листок отдала мальчишкам, продававшим футболки: сказала, пусть положат с оставшимися, заметит так заметит, не заметит — и не надо.
— А где-то через полгода — эти звонки. Включай, кричат, телевизор, там Шевчук в программе «Апокриф» читает твои стихи. Фамилию и имя он тогда назвал, по словам знакомых, совершенно правильно...
А еще через некоторое время у ДДТ появилась песня, где вместо припева — стихи Марины.
— Правда, немного измененные. Вместо «пиши» он поставил «дыши», и одну строчку, «все для броска», выкинул.
Всё говорят, Что звезды мне Благоволят: Я на коне! Все для броска; Пиши, летай... В душе — тоска, Вокруг — Китай.
А еще через три года в Хабаровск снова приезжает Шевчук и на пресс-конференции рассказывает историю о некой девушке Лене, которая сунула ему в руку клочок бумаги с этими строчками.
— На самом деле, мне как только эту историю не рассказывали. Была даже версия, что он подобрал этот листок с пола среди мусора. А потом, мол, потерял бумажку и поэтому называет меня Леной.
Хабаровское отделение российского авторского общества предложило Марине оформить авторское право и получать проценты.
— Да ну! Я сказала им, что мне ничего не надо, просто передайте, пожалуйста, Юрию Шевчуку, чтобы он, когда говорил об этой истории на пресс-конференциях, правильно называл мое имя. Этого мне будет вполне достаточно.
Признается, что, даже несмотря на «Лену», ей было приятно, что Шевчук взял ее стихи.
— Ну, я бы тебе соврала, сказав, что мне все это безразлично. Приятно, конечно. Но все-таки... будто не про меня это.
«ЛОСКУТ ДЛЯ КРЫЛЬЕВ»
Это название ее новой книги. Не какой-нибудь там брошюрки, а настоящей книги, в твердом красочном переплете с картиной Ирины Оркиной на обложке. Книги, выпущенной, между прочим, на собственные деньги.
— Да, я заняла денег. Потому что хотела, чтобы в сборник вошли все стихи, которые именно я хочу, а не кто-то еще. Мне 49 лет, и я что — слушать кого-то буду? И мне все равно, что в каких-то из них я, быть может, кажусь глупой, а какие- то - слишком женские... Это моя книга и все!
В ее квартире теперь целый штабель упаковок с этими книгами.
— Это у меня такая... Великая китайская стена, что ли. Точнее, нет, не китайская — хотя, я и правда, думала сначала печатать в Китае. Но там нет никаких контрольных экземпляров, ничего такого, зато было бы, конечно, на треть дешевле...
В кругу причастных Марина Самаркина считается поэтом «кричащим» свои стихи. Поэтому, быть может, в своем редакторском послесловии к ее книге литературный критик Валентина Катеринич замечает, что некоторые стихи «неумолимо требуют присутствия автора».
— Но я не считаю, что все это так однозначно. Ведь часто люди сначала находили мои стихи, и потом пытались разыскать меня. Наверное, что-то в них есть и без моей харизмы?..
... Возможно; это «что-то» - ощущение того, что буквально каждая женщина может найти у Марины свой стих. Тот, от которого заплачет...
Татьяна ВЛАДИНА, фото автора
ЖИТЬ, чей-то взор случайный радуя, От теплых дней до дней холодных. Быть очень трудно волчьей ягодой Среди других, вполне съедобных.
Сорвать такую не осмелятся - Такой и волки не питаются, За то и птицы в ней не селятся: Им где-то рядышком летается.
Ей и самой пока неведомо, В чем же ее предназначение, К чему такое ей победное, Столь слишком алое свечение?
О чем кричит она, красивая, Со всею силою отмеренной, Среди других, не зря рассыпанных И так не зря самоуверенных?
Что не дано ей быть рябиною И отливать червонным золотом? Зачем пылает так рубиново И осыпается нетронутой?
Но, до поры с ветвей не падая, А там уж - как зиме угодно, - Она зовется волчьей ягодой За то, быть может, что свободна.
