Голосами, как медь, тугими,
Темень ночи с шестов осиля,
Прославляли Жар-птицу пивни,
День встречая по всей России.

С голодухи — потуже пояс,
Запахнув армячишко рваный,
Уходили на дальний поиск
От господ — на восход Иваны

За мечтой. И хмельнее браги
Кровь бродягам вздувала вены,
Уводя за Урал ватаги,
На Амур, Колыму и Лену.

Тропы в топях костьми устлали,
Потом волоки оросили
Открыватели дальних далей —
Ходоки на восток России.

А проведав, хранили строго
Тайну — те, кто цингой заморен,
Кто рубил на пути остроги...
А Жар-птица жила за морем,

В бирюзовой прозрачной бухте,
В той, что в споре однажды выдал
Им, отважным, могучий Кутха,
Косоглазый камчатский идол.

А Жар-птица сверкнет зарницей,
Ясным днем полыхнет по странам,
Но на ночь запирает птицу
Жадный Кутха в шатер вулкана.

И, от сглаза пришельцев пряча,
В бубен лупит шаман горбатый.
День и ночь сторожат Авачу
В океане три камня-брата...

Но однажды привел ватагу
На погибель шаману Кутхе
Русский штурман Иван Елагин —
Срубы ставить в подкове бухты.

И нашли корабли фарватер
Меж камней в голубой лазури.
А шаман провалился в кратер
И столетия трубку курит.

Не поверил бы я в поверье,
В каждом домысле есть граница,
Да, видать, обронила перья
В бухте той и моя Жар-птица.

В чудо-городе, у причалов
Ярче, чище не знал красы я.
И отсюда берет начало
В безграничность моя Россия...

А еще, если взять на веру
То, о чем говорят в народе,
Полюбился Жар-птице север —
Днем и ночью по тундре бродит.