“Есть два-три дома, где ты можешь спеть, Есть два-три места, где тебя услышат...” Артур Пилипенко
С незапамятных застойно-застольных времен самое излюбленное “нашим человеком” место для общения - кухня. Именно здесь, за маленьким столиком между холодильником и газовой плитой, вот уже несколько десятилетий обсуждаются пресловутые судьбы России, а на их фоне - и собственные судьбы. Здесь перемывают кости соседям, “травят” анекдоты, исповедуются и, пропустив традиционную стопочку “с той самой, с ней, родной”, поют вполголоса и читают стихи. У хабаровской поэтессы Марины Самаркиной кухня совершенно особая. Во-первых, потому что в окно этой самой кухни стучатся все приходящие к Марине гости, благо (а может быть, и не совсем благо для хозяйки?) живет она на первом этаже старого трехэтажного дома. А гостей тут хватает, ведь где еще тебя и чаем попотчуют, и беседой “за жизнь”, -чего еще надо неприкаянной душе? Чаще всего Марининым гостеприимством, конечно, злоупотребляют ее друзья, к коим она причисляет и вашего непокорного слугу. В прошедшем, 1996, году при хабаровской писательской организации у Марины Самаркиной вышел первый сборник стихов под названием “Не отделись, душа, от плоти”. Зная, как долго и трепетно ждал автор его появления, мне вдвойне приятно перелистать эту крохотную книжицу: Спасибо, Господи, за жизнь, какая есть! Тобой дарована мне высь, и вот я - здесь... Я замечал, что стихи Марины более чутко воспринимаются женщинами. Это и понятно: ее муза - настоящая Женщина, любящая, ожидающая чуда, страстная и задумчивая одновременно: Чтобы женщиною быть ежедневно, ежечасно... Быть самой собою в наше беспредельное время неустроенности, безденежья и безнадежья -это уже немало. Тем более, что неустроенность эта касается Марины Самаркиной непосредственно: имея двух дочек-школьниц, она перебивается случайными заработками, мизерной стипендией, присужденной ей Домом литераторов (спасибо этому Дому и на этом). Пробовала работать санитаркой, продавцом - кем еще может быть у нас творческий человек? Сторожем, дворником? Помните, из суда над Бродским (Боже мой, когда-то и такое бывало!): “Стихи он писал! Подумаешь, работа!..” А ведь это - работа! Самая неоплачиваемая в мире работа - хранить Слово, словно секрет старинного бальзама, и врачевать им человеческие души. Не потому ли мы погрязли сейчас в разврате, бандитизме и невежестве, что редакции, студии и концертные залы штурмуют бездарности, громогласно объявляющие себя поэтами, тогда как истинные поэты, впитавшие в кровь булгаковское “никогда ничего не проси”, живут впроголодь и умирают на улицах?.. Я рассыпалась на части и рассыпалась давно. И нельзя уже, к несчастью, сделать что-нибудь одно. В плоскостях витаю разных, разлетаюсь, словно пыль. Пополам душа и разум. Не понять, где ложь, где быль... Окончив Хабаровский институт культуры, Марина Самаркина долгoe время считалась чуть ли не лучшей тамадой города: со всех сторон ее приглашали проводить свадьбы. “Каждую свадьбу нужно отыграть по-своему, никогда не повторяясь, ярко, как спектакль, - рассказывает Марина. - После нескольких часов такого спектакля, когда ты постоянно “на сцене”, ведешь все действие - одежду хоть выжимай”. Теперь Марина проводит свадьбы лишь в исключительных случаях, откликаясь на просьбы своих знакомых и поэтому не требуя больших денег : какие могут быть деньги, если - от сердца?.. Цветастой осени крыло к земле усталой прикоснулось, и все, что думалось, всплыло, и все, что грезилось, вернулось... По образу жизни Марина - “сова”: ночами она и по дому управляется, и стихи пишет. Все на той же кухне курит у окна, сама себя за это осуждая (не женская, мол, привычка), перелистывает страницы... Любимые ее поэты - Цветаева и Зиедонис. Она и похожа-то на Цветаеву - и именем, и внешностью. А по мотивам сказки Иманта Зиедониса “Синий конь” у нее написано стихотворение. “Мужчины не должны быть жадными, а женщины - злыми”, - как-то сказала Марина по поводу того, что ей нравится и что не нравится в людях. Характерная черта самой Марины Самаркиной - резкая непреклонность: как сказала, так и будет. Иногда поэтесса идет явно вразрез со всеми правилами русского языка и ни в какую не желает от этого отступать. Не завидую человеку, взявшемуся редактировать ее стихи, -редактировать стихи вообще занятие неблагодарное, а тут... Ну, как назовешь безукоризненными такие строчки, не вошедшие в окончательную редакцию стихотворения “Подари мне розу красную...”: “...Как из бархата ваянную с мне неведуемым тщанием...”? Красиво, конечно, но все же неправильно. Иногда стихи приходят к ней с мелодией. Поскольку сама Марина ни на чем не играет, то на выступлениях (случающихся, к сожалению, крайне редко) ей аккомпанирует на гитаре Лев Гершанович - наш общий друг, один из организаторов дальневосточных фестивалей авторской песни, хранитель огромной бардовской фонотеки. Его можно увидеть на фестивалях рядом с Mapиной, самозабвенно поющей собственные песни: По ниточке, по краешку Веди меня, веди, Судьба моя, хозяюшка, К тому, что впереди, Туда, где думы светлые И речи не пусты, Пусти меня в заветное, Наладь свои мосты... К слову сказать, недавно Марина Самаркина и Лев Гершанович закончили запись совместного магнитоальбома. Где и когда можно будет его приобрести - я думаю, мы узнаем об этом на их концерте, который состоится в середине января в Доме детского творчества (бывший Дворец пионеров) на глав¬ной улице города. Так что, как говорится, следите за рекламой. А пока мы с Мариной сидим на ее уютной кухне, делимся новогодними новостями. У ног хозяйки весело помахивает хвостом забавный белый песик Беня -“главный человек в доме”. И Марина читает свои стихи отрывисто, волнуясь, - ведь стихи-то совсем новые. Поймут ли то, что она хотела в них высказать?.. И вновь зима, и вновь метели, А лето быстро так умчалось. Уже и птицы улетели, А я осталась, я осталась...
