Эта песня звучит во всех ресторанах мира, на домашних застольях, под гитару и оркестр. Поются самые разные слова, но мелодия у них одна. Тексты на эту мелодию существуют на 80 языках мира, а вот авторы слов и музыки большинству неизвестны.
Самое первое название этой еврейской песни – "Bei mir bist du scheyn" ("Для меня ты самая красивая"). В 1933 году было продано 10000 экземпляров песни, она несколько лет исполнялась в ночных клубах Нижнего Истсайда. Впоследствии автор этой песни Шолом Секунда делал попытки заинтересовать своей песней Голливуд, но они не увенчались успехом. Так, певец Эдди Кантор разубеждал его, говоря, что песня звучит "слишком по-еврейски".

В 1937 году, когда песня исполнялась на идише дуэтом чёрных певцов в Apollo Theatre в Гарлеме, её услышал молодой музыкант Сэмми Кан. Увидев, каким успехом пользуется песня, он предложил своему работодателю связаться с издателями братьями Кэмменс (Kammens), чтобы они купили права на публикацию песни, и они с Саулом Чаплином смогли бы создать свинговую версию на английском языке. В результате сделки Секунда продал издателям права всего за 30 долларов (по другой версии - 50 долларов), которые к тому же были поделены пополам с автором текста.
24 ноября 1937 года песню на новый английский текст Кана и Чаплина записало на фирме Decca Records малоизвестное тогда трио сестёр Эндрюс. От первоначального текста остались лишь название и первая строчка припева, записанные как "Bei Mir Bist Du Schön". Песня очень скоро стала хитом в США, а сёстры Эндрюс стали знаменитыми. Многие американцы, никогда не слышавшие идиша, переиначивали название как "Buy Me a Beer, Mr. Shane" или "My Mere Bits of Shame".

Вариант Sammy Cahn and Saul Chaplin:

Of all the boys I've known, and I've known some
Until I first met you, I was lonesome
And when you came in sight, dear, my heart grew light
And this old world seemed new to me
You're really swell, I have to admit you
Deserve expressions that really fit you
And so I've racked my brain, hoping to explain
All the things that you do to me
Bei mir bist du schon, please let me explain
Bei mir bist du schon means you're grand
Bei mir bist du schon, again I'll explain
It means you're the fairest in the land
I could say "Bella, bella", even say "Wunderbar"
Each language only helps me tell you how grand you are
I've tried to explain, bei mir bist du schon
So kiss me and say you understand
Bei mir bist du schon, you've heard it all before
but let me try to explain
Bei mir bist du schon means that you're grand
Bei mir bist du schon, it's such an old refrain
and yet I should explain
It means I am begging for your hand
I could say "Bella, bella", even say "Wunderbar"
Each language only helps me tell you how grand you are
I could say "Bella, bella", even say "Wunderbar"
Each language only helps me tell you how grand you are
I've tried to explain, bei mir bist du schon
So kiss me and say that you will understand

Ещё один американский вариант:

Bei mir bist du schon, please let me explain
Bei mir bist du schon means that you're grand
Bei mir bist du schon, again I'll explain
it means you're the fairest in the land
I could say bello, bello, even say wunderbar,
each language only helps me tell you how grand you are
I've tried to explain, bei mir bist du schon
so kiss me and say you understand
Of all the boys I've known and I've known some
Until I first met you I was lonesome
And when you came in sight, dear, my heart grew light
and this old world seemed new to me
You're really swell I have to admit, you
deserve expressions that really fit you
And so I've racked my brain hoping to explain
all the things that you do to me
Bei mir bist du schon....

Во время Второй Мировой войны ее использовали для антинемецкой пропаганды, изменив слова. Говорят, правда, что эту песню любил и Гитлер, пока не узнал, что её авторы евреи, после чего она была запрещена в нацистской Германии. Успех песни в США вызвал интерес и к другим песням на идише, но ни одна из них не достигла такой популярности.
Существует очень популярная легенда, что когда Andrews Sisters выпустили в 1938 году свою мегауспешную запись "Bei Mir Bist Du Schön", мать композитора Шолома Секунды была настолько потрясена, что впала в глубочайшую депрессию. На протяжении нескольких лет она ежедневно ходила в синагогу и молила Бога о прощении - она была уверена, что Господь наказывает её сына за её грехи.
В чём была причина её депрессии? По оценкам, за 28 лет владения копирайтом на "Бай мир бисту шейн" Камменом и другими владельцами песня принесла 3 миллиона долларов. Её исполняли Элла Фитцджеральд, Гай Ломбардо, Бенни Гудман с оркестром, Лайонел Хэмптон, Джуди Гарленд и многие другие, и в разных странах и т.д. вплоть до Фили Киркорова.
Утверждают, что автор текста, Сэмми Кан, купил на гонорары от песни дом для своей матери. А еврейская мама Шолома Секунды, зная об успехе песни, стала ежедневно посещать синагогу, и делала это четверть века. В то же время сам Шолом относился к успеху, который обошёл его стороной, спокойно, сказав в интервью "Нью-Йорк Таймс": "Это беспокоило всех вокруг больше, чем меня самого".

К счастью для Секунды, у истории его самой популярной композиции счастливый конец. В 1961 году копирайт на "Bei Mir Bist Du Schön" истёк, и права на песню вернулись к авторам. Они немедленно подписали контракт со звукозаписывающей компанией Harms, Inc., на этот раз предусмотрев достаточно большой процент от прибыли. Копирайт Шолома Секунды на композицию "Bei Mir Bist Du Schön" закончится через 75 лет после его смерти.

Французский вариант (исполнял Лео Марьяне):

Depuis qu’un soir dans un coin de France,
J’ai vu dans l’ombre vos grands yeux immenses,
Mon coeur est plein de folles esperances
Et je pense a vous le jour et la nuit
Mais notre langue n’est pas la meme
Et pour vous que je vous aime
Je ne sais pas de plus beaux poemes
Que cette phrase de mon pays!

Refrain:
"Bei Mir Bist Du Schon"
Cela signifie:
Vous etes pour moi plus que la vie
"Bei Mir Bist Du Schon"
Veut dire en amour
Cheri, je suis a vous pour toujours!
J’aurais voulu pourtant vous dire tout en franсais
Mais j’ai le ce ur battant et c’est en vain que j’essaie
Si vous comprenez:
"Bei Mir Bist Du Schon"
Alors dites-moi que vous m’aimez!

На русской сцене эта песня же в России эта песня начала свой путь под названием "Моя Красавица" (в исполнении Леонида Утёсова):

Красавица моя красива, как свинья,
И всё же мне она милее всех.
Танцует, как чурбан, поёт, как барабан,
Но обеспечен ей всегда успех.
Моя красавица мне очень нравится
Походкой нежною, как у слона.
Когда она идёт, сопит, как бегемот,
И вечно в бочку с пивом влюблена.
Не попадайся ей, беги от ней скорей,
Ведь ласкова она, как тот верблюд.
Обнимет лишь слегка, все кости, как труха
Рассыпятся, но я её люблю.
У ней походочка, как в море лодочка,
Такая ровная, как от вина.
А захохочет вдруг - запляшет всё вокруг,
Особенно когда она пьяна.
А сердится когда, то кажется, вода
Давно уже на противне шипит.
Глаза у ней горят, как те два фонаря,
Огонь в которых вечно не горит.
Один поломанный, заткнут соломою,
Другой фанерою давно забит.
Красавица моя красива, как свинья,
Но всех она милее всё равно!

Кусочек утёсовских нот: http://lico.co.il/rjs/history/1234946738245.Notes.jpg

Впрочем, Утёсову так нравилась эта фокстротная музыка, что он часто варьировал слова. Так, в одном из вариантов песенка начиналась словами:

Я напевал ей с хмельной улыбкой,
А на столе стояло блюдо с рыбкой.
Я в песне был мастак и напевал ей так,
Что до сих пор пою все песенку мою.

Иногда же это были совсем-совсем иные песни:

Старушка не спеша дорожку перешла,
Её остановил милицонер.
- Свисток не слушала, закон нарушила,
Платите, бабушка, шШтраф три рубля.
- Ах, милый, милый мой, я спешу домой,
Сегодня мой Абраша выходной.
Несу я в сумочке кусочек булочки,
Кусочек маслица, два пирожка.
Всё скушает Абрам, я никому не дам,
И пусть он разжиреет, как баран.

А в годы Великой Отечественной (ок. 1942-43 г.) А. Фидровский написал пародийную "Барон фон дер Пшик" для джаз-оркестра театра Балтийского флота под управлением Н. Минха:

Барон фон дер Пшик покушать русский шпик
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик, стесняться не привык,
О подвигах заранее кричал.
Орал по радио, что в Сталинграде он,
Как на параде он и ест он шпик,
Что ест он и пьет, а шпик подаёт
Под клюквою развесистой мужик.
Барон фон дер Пшик забыл про русский штык,
А штык бить баронов не отвык.
И бравый фон дер Пшик попал на русский штык,
Не русский, а немецкий вышел шпик!
Мундир без хлястика, разбита свастика.
А ну-ка, влазьте-ка на русский штык!
Барон фон дер Пшик, ну где ваш прежний шик?
Остался от барона только ПШИК!

Но ещё до этого, благодаря усилиям одного девятиклассника эта музыка приобрела свой главный русский текстовой вариант. Этот текст был написан в 1940 году учеником 9 класса 242-й ленинградской школы Павлом Гандельманом. Много лет спустя Павел Моисеевич вспоминал: "Ни в каком Кейптауне, тем более в его кабаках я тогда даже в снах не бывал! Но всюду звучали шлягеры на подобные темы: "Девушка из маленькой таверны", "В таинственном шумном Сайгоне", они возникали ниоткуда, никто не знал из авторов, но пели их все. И мне захотелось сочинить что-то подобное, такую сокрушительно-кровавую песню на популярный мотив". Свою "Жанетту" Гандельман писал большей частью на уроках, начал её сочинять вместе с одноклассником Трудославом Залесовым.
Из воспоминаний Залесова: "...Морская песня "Жанетта" - это литературная мистификация. Писалась она в 1939/1940 учебном году на уроках. Её автор – девятиклассник Павел Гандельман, ныне подполковник в отставке. Собственно, он и я уговорились писать по куплету. Начал он, потом три строчки сочинил я, и вдруг Павла прорвало - он начал строчить даже на переменках... Выбрали мотив популярной в те годы песенки "Моя красавица всем очень нравится походкой нежною, как у слона". На тех уроках литературы проходили "Кому на Руси жить хорошо", в песню попало заимствование: "...здесь души сильные, любвеобильные..." Почему получилось такое неравенство в авторстве? Да потому, что я был просто школьником, а Павел - уже поэтом. Он учился в доме литературного воспитания школьников (ДЛВШ) с Г. Капраловым, С. Ботвинником, А. Гитовичем и, кажется, с Л. Поповой. Их кружок вёл поэт Павел Шубин. В 1943 году, после прорыва блокады, уже по ту сторону Невы, у костра, я впервые услышал, как "Жанетту" пел совершенно мне чужой человек. Меня, помню, зашатало от удивления. А "Жанетту" поют и сегодня!"

В КЕЙПТАУНСКОМ ПОРТУ (авторский вариант)

В кейптаунском поpту с какао на боpту
"Жанетта" допpавляла такелаж.
Но пpежде, чем идти в далекие пути,
На беpег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся, вздымаясь в улицы,
Давно знакомы им и штоpм, и гpад...
И клёши новые полуметpовые
Полощет весело ночной пассат.
Им двеpь откpыл поpтье, и несколько поpтьеp
Откинулись, впуская моpяков.
И не было забот, и гоpе не пpидёт -
Здесь люди объясняются без слов!
Здесь все повенчаны с вином и женщиной.
Здесь быстpо лечатся следы моpщин.
Здесь души сильные, любвеобильные.
Здесь каждый бог и цаpь, и господин!
Они уйдут чуть-свет. Сегодня с ними Кэт.
О ней не мог мечтать и сам Жюль Веpн:
Она, куда ни кинь, богиня из богинь
Заманчивых кейптаунских тавеpн.
Здесь пунши пенятся, здесь пить не ленятся,
Поют вполголоса, пpисев в кpугу:
"Мы знаем гавани далёких плаваний,
Где жемчуг высыпан на беpегу".
А в ночь воpвался в поpт фpанцузский теплоход,
Облитый сеpебpом пpожектоpов.
Когда бледнел pассвет, пpишли в тавеpну Кэт
Четыpнадцать фpанцузских моpяков...
"Кончайте плавиться!" "Пpивет, кpасавица!"
"Во имя Фpанции - на шлюпки гpуз!"
Но споp в Кейптауне решает бpаунинг,
И на пол гpохнулся гигант-фpанцуз...
Когда пpишла заpя на южные моpя,
"Жанетта" pазбудила сонный поpт.
Но не пpишли на зов все восемь моpяков,
И больше не взойдут они на боpт.
Им больше с гавани не выйти в плаванье,
И стpаны дальние не видеть вновь.
Их клёши новые полуметpовые,
Обильно пpолита, смочила кpовь...
В кейптаунском поpту с какао на боpту
"Жанетта" уходила на Сидней.
Без буpь тебе идти в далекие пути,
Скиталица акуловых моpей!..

Но лихая "Жанетта" жила своей жизнью. Народ её дополнял и редактировал. Вместо "с какао на борту" пели "с пробоиной в борту", в схватке в таверне побеждали уже не французы, а англичане, и сама таверна привлекла не тем, что там "души сильные, любвеобильные", а тем, что в ней "юбки узкие трещат по швам". А бывалые моряки пели вместо "Во имя Франции - на шлюпки груз!" - "Во имя Франции - вам якорь в клюз". Это, знаете, ну... это крепкое выражение.

НАРОДНЫЕ ВАРИАНТЫ:

№ 1

В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся, вливаясь в улицы,
И клёши новые ласкает бриз...
Идут они туда, где можно без труда
Найти весёлых женщин и вино.
Там чувства продают, недорого берут,
И многое для них разрешено.
Там всё повенчано с вином и женщиной,
И ласки нежные волнуют кровь.
А ночью в этот порт ворвался теплоход,
Залитый серебром прожекторов.
И вот - едва рассвет - вошли в таверну "Кэт"
Четырнадцать французских моряков.
Бонжур, красавицы, нам очень нравится
Во имя Франции дарить любовь.
Зайдя в тот балаган, увидев англичан,
Французы стали шутки отпускать.
Один гигант-француз по имени Марус
Решил на стойке склянки отбивать.
Но боцман Даунинг свой вынул браунинг
И на пол грохнулся гигант-француз.
В команде моряков, рассерженных волков,
Товарищей не бросили в беде.
Поправ морской устав и кортики достав,
Они дрались, как тысяча чертей.
На клёши новые полуметровые
Ручьями алыми полилась кровь.
Уж больше не взойдут по палубе на ют
Четырнадцать отважных моряков.
Уйдут суда без них, безмолвных и чужих,
Не будет их манить свет маяков.
Не быть им в плаваньи, не видеть гавани
И не искать утех на берегу.
В кейптаунском порту с пробоиной в борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.

№ 2

В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
"Жанетта" поправляла такелаж.
Но прежде чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся по тёмным улицам,
И клёши новые ласкает бриз.
Они идут туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.
Где пиво пенится, где пить не ленятся,
Где юбки узкие трещат по швам.
Но вот ворвался в порт французский теплоход
В сиянии своих прожекторов.
И, свой покинув борт, сошли гурьбою в порт
Четырнадцать французских моряков.
У них походочка, как в море лодочка,
А на пути у них таверна "Кэт".
Они пришли туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.
Зайдя в тот ресторан, увидев англичан,
Французы стали просто взбешены.
И, кортики достав, забыв морской устав,
Они дрались, как дети сатаны.
Но спор в Кейптауне решает браунинг,
И англичане начали стрелять.
Беда пришла туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и вина.
Где пиво пенится, где люди женятся,
Где юбки узкие трещат по швам.
Когда пришла заря, в далекие моря
Отправился французский теплоход.
Но не вернулись в порт и не взошли на борт
Четырнадцать французских моряков.
Не быть им в плаваньи, не видеть гавани,
Их клёши новые залила кровь.
Им не ходить туда, где можно без труда
Найти себе и женщин, и любовь.

Слова варьируются, но мотив и идея остаются всё теми же... Критики называли "Жанетту" блестящей смесью мастерства Серебряного века и советского романтизма багрицких времён.

Давид Эйдельман

ссылки по теме:
http://khmykalka.livejournal.com/98933.html
http://lico.co.il/rjs/history/?article=1234946738245
http://www.youtube.com/watch?v=wOemFWeppIM