Олень мой преданный красив, как ветер скор.
В руке берданка, за щекой мухомор.
От огнедышащих гор
И до канадских озер
Звучит корякско-ковбойский фольклор.
Вернусь из тундры, подшаманю забор,
Достану лодку, весло и багор:
Да не нарушит мотор
Безмолвья дикий простор,
И духи предков со мной до сих пор!
Вниз по Аваче каяк плывет,
Жене, однако, хорошо – ей нет забот.
Она сидит себе, гребет,
И даже не глядит вперед,
А мне вот мысль, как дальше жить, отдохнуть не дает.
Но я живу, вполне довольный собой,
Пусть я последний корякский ковбой.
Когда накроет тоской,
Залезу в лодку с женой,
Поедем в город за огненной водой.
Зайдем в салун, чтоб пропустить по одной,
Где барды душу рвут гитарной струной,
Где сам Косыгин, в доску свой,
Споет про уток над водой,
И мы, счастливые, отправимся домой.
Вверх по Аваче никто не плывет,
Жене, однако, хорошо – она не пьет,
По бережку себе идет,
Меня за шиворот ведет,
А мне вот мысль, как дальше жить, протрезветь не дает.
(проигр.)
Вдаль по Аваче каяк плывет,
И все, однако, хорошо – за годом год
Супруга рядышком – гребет,
А я курю, гляжу вперед,
А на реке всего забот – не пропустить свой поворот.
| 
